Он родился для того, чтобы летать

Валентин Привалов рассказал свою историю с самого начала. Он родился в деревне Пятница, которая стоит на берегу Истринского водохранилища в 60 км от Москвы. «Когда началась война – рассказывает летчик, – мне было 6 лет. Перед глазами до сих пор стоят эти ужасные картинки, когда советские войска отступали, а следом фашисты занимали наши деревни. Это были очень суровые годы. И вот однажды прямо над моей головой пролетели два И-16, по крышам можно сказать. А я до этого и паровоза-то не видел. Так вот это и стало началом моей мечты».

Детство Валентина Привалова было тяжелым, что и говорить. Но его мечта сохранилась. «Когда я пошел в 10 класс, я стал заниматься в 4-ом московском аэроклубе. Это можно сказать, была подготовка к моей специальности», – вспоминает Валентин Васильевич.
В 1953 году его отправили на Украину, в город Сумы. Там велась подготовка летного состава. Закончив учебу там, Привалов поступил в Армавирское училище. Тогда была директива о подготовке летчиков морской авиации и его эскадрилья как раз попала под эту разнарядку. В возрасте 20 лет Привалов уже был лейтенантом морской авиации на Балтике.
«Это были годы очень напряженной учебы. Многие наши командиры прошли войну и они нас учили по-военному, готовили очень серьезно», – рассказывает пилот.

В 1960 году, при переформировании Вооруженных сил, Валентина Привалова направили в Сибирь. «Сначала в Семипалатинск, где родилась у меня дочь – Елена Прекрасная. Сейчас она доцент, кандидат математических наук, преподает в Московском университете гражданской авиации. После Семипалатинска я получил назначение в Канск. В моих мыслях всегда было – летать и совершенствоваться! И чем сложнее программа полетов, тем мне на душе приятнее. В Канск я прибыл капитаном, мне было 25 лет. Главной задачей 712 гвардейского полка, в котором я служил, была защита Севера. Тогда еще не было аэродрома ни в Норильске, ни в Хатанге. Для того чтобы осуществлять эту защиту, у нас был резервный аэродром – Подкаменная Тунгуска. В апреле 1965 года и в марте 1966 года мы отработали методику перехвата воздушных целей, работая с ледовых аэродромов о. Диксон и Хатанги. Мы были первопроходцами в освоении ледовых аэродромов ИА ПВО».

Что касается самого пролета под Коммунальным Мостом, Валентин Васильевич вспоминает: «Идея пролета под мостом мне давно пришла в голову, но я знал, что если выполню пролет, то меня снимут с летной работы. Поэтому мысли эти я не допускал. Однажды, – продолжает свой рассказ пилот, – на задании у меня был маршрут: Толмачево – Барнаул – Камень-на-Оби – Толмачево. Наша четвёрка вылетала с интервалом 30-40 минут. Приходить в Толмачево мы должны были с тем же интервалом. При этом у каждого был свой маршрут. Полет был полностью в облаках, сложная погода была. Когда мне дали команду на снижение я пробил облака и смотрю – этот мост. И все. Я уже себе не хозяин был. Как будто мне судьба его подбросила. Дело в том, что благодаря морской авиации, я понимаю, что такое вода, что такое море, река. Может быть, другие не могут определить расстояние до воды, а у меня это четко все. Метр держать воду, скорость – 700, потому что это самая пилотажная скорость. При ней рули управления очень эффективны. И вперед! Самое интересное, что когда подходишь к мосту, то, логично предполагать, чем ближе, тем шире пространство, а было наоборот – сужалось и сужалось это окошко. Но у меня не было никакого волнения. Я был очень спокоен. Для меня этот полет не был сложным. Я был подготовлен. Как только я почувствовал, что мост позади – ручку на себя и вверх, в облака».

Все произошло так быстро, что Валентин Васильевич даже думал, что никто не заметил пролета под мостом и все пройдет гладко. Он удачно вписался в свое время по маршруту, произвел посадку. Все было спокойно. Он понимал, что если кто-то узнает – это будет конец его летной карьеры. А для лётчика это было недопустимо! «Я вам без всякой скромности скажу, – говорит Привалов, – у Горького было «рожденный ползать летать не может», а я родился для того, чтобы летать!»

Следующим утром четверка летчиков прибыла в штаб дивизии. Все было спокойно, будто никто ничего не заметил. На самом деле, к тому моменту полковник Трофимов уже возглавлял комиссию, расследовавшую случившееся. Спустя какое-то время – звонок. Один из пилотов взял трубку: «Вы канские летчики? Вы арестованы. Оружие сдать, самолеты опечатать».

Всю четверку арестовали. Валентин Привалов вспоминает, что остальные сразу поняли — это он что-то натворил. Говорит, ругали его: «Мы столько благодарностей здесь получили, а ты все это дело смазал».

А дальше за нашего героя крепко взялись: «В первую очередь меня пригласили к первому секретарю обкома Горячеву, – рассказывает пилот. – Это такой душевный человек! Он меня выслушал и сказал: «Я хочу, чтобы эти качества у тебя остались!» После меня повезли на завод имени Чкалова. Там как раз был Маршал авиации Савицкий Евгений Яковлевич. Он меня, конечно, отматерил хорошенько, мол, что это за чкаловщина. Маршала сопровождали два командира на транспортном самолете, и вот они мне потихоньку сказали, что можно не переживать, вопрос, вроде как, решен уже и меня оставят летать. С ним еще был командующий Сибирского военного округа генерал-полковник Иванов, под два метра, настоящий богатырь русский. Он везде меня тоже защищал. Я понял, что он опередил авиаторов и первый доложил Министру обороны о моем пролете под мостом. Ну и когда это все закончилось, мне сказали брать свой парашют, на поезд и в Канск. Я прибыл туда и стал ждать своей участи. Летать мне не позволяли. А через неделю пришла телеграмма: «Летчика Привалова не наказывать. Ограничиться теми мероприятиями, которые с ним проводились. Если не был в отпуске – отправить в отпуск, если был – дать 10 суток отдыха при части». А командиру полка – выговор, начальнику политотдела – выговор. Смешно вышло, они вроде как виноваты, а я свободен остался. Ну а мне, как коммунисту, строгий выговор с занесением в карточку».

Валентин Васильевич отмечает, что все старались помочь ему. Летать то пилоту не давали. Прибывшие из дивизии политработники предложили отправить Привалова в Армавир, на 4-х месячные курсы. Вводилась должность замполита эскадрильи. «Поработаешь – будешь летать», — сказали Привалову. «Так я и сделал, – говорит пилот. – Через некоторое время меня назначили командиром эскадрильи».

Валентин Васильевич вспоминает еще один интересный случай: «В 1966 году я перегонял Миг-17 после ремонта из города Чирчик (Узбекистан) в Семипалатинск. На высоте 11 тысяч метров над озером Балхаш заклинило руль высоты. Вместо положенного по инструкции катапультирования я решил садиться. Взамен руля высоты – обороты двигателя, глиссада снижения 5 градусов, скорость повышенная, посадка строго на 3 точки. На стоянке из зализа руля извлекли посторонний предмет – болт, явно не авиационного происхождения… Я был доволен удачной посадкой, тем что это произошло именно со мной».

Уже после Валентина Привалова назначили заместителем командира полка по летной подготовке. Он готовил гражданских летчиков из ДОСААФ до уровня 2-го класса.
В 1972 году закончил восьмимесячные Первые офицерские курсы командного состава в Центре Боевого Применения и переучивания лётного состава поселке Саваслейка. Там остался служить, работа была очень интересная. Освоил все серии Су-15, испытывал ракеты «воздух-воздух» на предельно малых высотах, лазерную систему посадки ночью и многое другое. В 1977 году родился сын Евгений, будущий кандидат экономических наук, начальник управления одной из ведущих транспортных компаний России.

В 42 года Валентин Привалов ушел на «гражданку» из-за проблем с сердцем, отказавшись от должности «на земле». Служить – значит летать.

Сегодня Валентин Васильевич счастлив! «У меня двое прекрасных детей, трое внуков – рассказывает он. – Вся наша семья – это Любовь! Моя боевая подруга выдержала все мои мытарства. Мы с ней уже 57 лет. Чувства наши сохранены до сих пор».

Интересный факт отметил сам летчик: «После того, как я уволился с летной работы я год и 8 месяцев был военруком в школе. А после узнал, что в Москве открывается центральная диспетчерская служба гражданской авиации. Я там работал на литерных рейсах, последние 5 лет – начальником смены, награжден знаком «Отличник воздушного транспорта». Вот и получается, что у меня 44 года воинской службы, 25 лет гражданской авиации и полтора года военруком. Трудовой стаж у меня 71 год из моих 78, 5» – смеется Валентин Привалов.

Беседовала: Анастасия Воскресенская
Фото: Андрей Луфт/Защищать Россию