13061
7
1
Ансамбль «Лесоповал» стал популярен благодаря таланту Сергея Коржукова. До этого поэт Михаил Танич, создатель этого ансамбля, работал с другим вокалистом, но дела шли плохо. По совету жены Танич встретился с Сергеем. Они записали первую песню, и она тут же стала популярной.
Сергей Коржуков до этого окончил медицинское училище и два года проработал фельдшером на «Скорой помощи». Играть на гитаре он начал с пятого класса. Любовь к музыке в конце концов и подвигла его бросить медицину и устроиться певцом в ресторан «Эрмитаж». Там он проработал 12 лет, пока не встретился с М. Таничем.
С Коржуковым произошло то же, что в своё время с Владимиром Высоцким. Тот тоже никогда не сидел в тюрьме, однако очень талантливо пел о заключённых. Правда, Высоцкий пел в иные времена, когда афишировать блатные песни было делом опасным. У Коржукова всё было наоборот: песни в его исполнении крутили по телевидению, по радио, в свет вышли три диска-гиганта.
Сергей Коржуков до этого окончил медицинское училище и два года проработал фельдшером на «Скорой помощи». Играть на гитаре он начал с пятого класса. Любовь к музыке в конце концов и подвигла его бросить медицину и устроиться певцом в ресторан «Эрмитаж». Там он проработал 12 лет, пока не встретился с М. Таничем.
С Коржуковым произошло то же, что в своё время с Владимиром Высоцким. Тот тоже никогда не сидел в тюрьме, однако очень талантливо пел о заключённых. Правда, Высоцкий пел в иные времена, когда афишировать блатные песни было делом опасным. У Коржукова всё было наоборот: песни в его исполнении крутили по телевидению, по радио, в свет вышли три диска-гиганта.
Биография Сергея Коржукова
Коржуков (Никитин) Сергей Владимирович (12.02.1959 - 20.07.1994) – композитор и солист группы "Лесоповал". В конце 1970-х годов работал в московских ресторанах. Так, работая в "Эрмитаже", познакомился с М. Гулько, последний спел несколько песен С. Коржукова в альбоме "Заграница". Песни С. Коржукова есть в репертуаре таких исполнителей как А. Апина, В. Цыганова и другие. Трагически погиб, похоронен на Даниловском кладбище (Москва, метро "Тульская"). В 2002 году вышел альбом неизданных записей песен С. Коржукова, где он выступает не только как композитор, но и как автор текстов.
Уголовники, имеющие по 25 лет лагерей за плечами, плакали на его концертах. Плакали и те, кто никогда в жизни не сидел. В его глазах светилась какая-то тихая мудрая грусть, которая обычно бывает у пожилых людей с тяжёлым прошлым. Как будто он знал и чувствовал что-то такое, чего нам не дано. Он был другим: особенным, светлым. И стеснялся этого света в своей душе, и радовался ему. Может быть, чувствовал боль от него. И эту боль с радостью пополам вкладывал в мелодию. Бог одарил его изумительным голосом. Но пел он, скорее, не голосом, а душой. Сам никогда не сидевший в тюрьме, пел от лица лирического героя-уголовника. Но его песни язык не поворачивается назвать блатными. Это песни-молитвы, песни-покаяния, в них и смех, и плач, и надрывный стон - всё, имя чему лебединая песня первого "лесоповальца" Серёжи Коржукова.
Семья, в которой рос Серёжа, жила очень трудно, но всё лучшее здесь старались отдать детям. Когда Серёжа был совсем маленьким, семья ютилась в бараке, в крохотной комнатёнке 13 кв. м., из которых 1 кв. м. занимала печка, а мальчик даже спал в коробке. Это позже, когда Серёже было около двух лет, родители получили трёхкомнатную квартиру... Но отец умер очень рано, и мать одна тянула двоих ребятишек: старшую дочку Алёнку и младшего Серёжу. Работала и параллельно поступила учиться в Энергетический институт.
До 16 лет Серёжа с мамой ходили вместе в кино. "Иду с работы, а он меня встречает, бежит навстречу, расставив руки. Высокий, красивый мой мальчик…". Однажды на 1 мая Мария Васильевна с сыном зашли в Театр на Таганке, где шёл спектакль с Владимиром Высоцким. Серёжа был просто в восторге от игры великого актёра, и позже, взрослый уже, он очень любил ходить в театр, когда выдавалось свободное время. И вообще, Сергей хорошо учился, охотно читал фантастику, классику, обожал Булгакова. Он всегда потом с чувством и с толком будет отвечать на вопросы журналистов: рассудительно, живо. В интервью он всегда будет позиционировать, и отстаивать свою точку зрения, будучи человеком убеждённым и грамотным.
Первый брак Сергея был недолгим, но, тем не менее, счастливым. Женился Серёжа рано - в 19 лет, на одногруппнице из медицинского училища. В браке с Натальей и родился сын Артём. Это была та яркая, романтическая любовь, которая может быть только в молодости. Разногласия в отношения молодых вносили родители. Отец и мать Натальи были рабочими, а Серёжа - из интеллигентной семьи. И это противоречие так и не удалось преодолеть. Тесть и тёща считали музыку делом неблагодарным для главы семейства, настаивая на том, чтобы Сергей занимался физическим трудом. Мама Серёжи хотела, чтобы сын получал высшее образование. Между тем, деньги зарабатывать было нужно, и Сергей два года вкалывал фельдшером на "скорой", а потом пошёл работать в ресторан.
Однако именно мать Наташи через 5 лет после развода дочки с мужем повела внука Артёма знакомиться с папой. Сергей хотел видеться с сыном, учить его музыке, быть просто отцом, в конце концов. Но Наталья не простила Коржукову ухода из семьи и запрещала видеться с Артёмом, пока мальчик не стал взрослым и не начал сам встречаться с отцом. Несмотря на то, что Наталья, спустя 6 лет расписалась с другим мужчиной, она оставила Артёму фамилию его отца. Со второй женой, Людмилой, Сергей прожил более двенадцати лет. Мама Мария Васильевна говорит: "Трудно, конечно, заглянуть в душу другого человека, но, по-моему, именно к Людмиле Серёжа по настоящему был привязан".
В медицинском училище Сергей вместе с Ольгой Зарубиной создали свой ансамбль, постоянно выступали на всех вечерах. На конкурсе творческих коллективов медицинских образовательных учреждений Москвы Сергей и Ольга заняли первое место. Ребят заметили и пригласили в ансамбль под руководством Александра Заборского, куда Серёжа долго и с удовольствием ездил на репетиции.
Потом он окончил Химкинское музыкальное училище, его без экзаменов оставляли в институте, но молодому музыканту хотелось больше внимания уделять не вокалу, а музыке, поэтому он подготовил документы в институт им. Гнесиных. Там был большой конкурс, и также были отведены места для выпускников своего училища. В комиссии сидели такие мэтры, как Кобзон, Великанова. Коржуков должен был исполнять на вступительном экзамене "Чёрного ворона" и "Филина". Во время репетиций аккомпаниатор сказал Серёже: "Парень, ты пройдёшь однозначно, тут и говорить нечего." Однако Иосиф Давыдович, узрев в вокале Сергея Коржукова кабацкие нотки, снова отправил его "петь в кабак". Этот провал был трагедией для Серёжи, как вспоминает Мария Васильевна. А позже Коржуков напишет для Кобзона замечательную песню "Еврейское местечко".
Сергей пел в ресторане, скорее, от безысходности: нужно было зарабатывать деньги. Но когда человек любит и хочет петь, он будет петь там, где есть возможность. Сергей мог петь часами, и никогда у него не садился голос. Он работал в очень хороших ресторанах: "Эрмитаж", "Минск", "Лабиринт", "Пекин". В ресторане "Восток", где одно время пел Коржуков, завсегдатаями были цыганские бароны, которые постоянно заказывали Серёже песни: "Ты не цыган, но поёшь, как цыган!" Это признание дорогого стоит. А мы все знаем, как Серёжа пел романсы, как тревожил душу и, разумеется, у него была своя публика, которая любила его и приходила именного на его выступления, где бы он ни работал. Помните, как поёт Гулько в песне на слова Танича: "И это на него приходит ресторан…" Кстати, именно с Михаилом Гулько в "Эрмитаже" начинал работать Серёжа - тогда ещё 19-летним парнем. И позже, на одном из концертов "Лесоповала", Гулько чуть не плакал, слушая Серёжу Коржукова, этого талантливого мальчика, выросшего в яркого, с необыкновенной энергетикой Артиста. И сейчас Михаил Гулько не забывает Марию Васильевну, звонит ей из далёкого Нью-Йорка, и они подолгу разговаривают.
Сергей ушёл из "Пекина", когда познакомился с Вадимом Цыгановым. Один писал музыку, другой - стихи. Они сутками сидели в домике Вадима в Барвихе, разбирая его тексты. Сергей выбирал стихи, на которые хотел положить музыку. Они создали свой ансамбль "Гран-при", солистом был Сергей. Уже тогда они выступали на больших площадках, таких как СК "Олимпийский", и уже тогда их принимали лучше, чем остальных. На стихи Цыганова была написана песня "Мишаня" (не путать с одноимённым детищем Танича), которую зрители вызывали на "бис" по нескольку раз и всегда после этой песни устраивали овации. Но ансамбль довольно быстро распался, и Коржуков снова вернулся в "Пекин".
Затем была судьбоносная встреча Сергея с замечательной поэтессой Лидией Николаевной Козловой. Этот творческий союз разродился такими хитами, как "Перекати-поле", "Роза красная". В это время Михаил Танич уже был озадачен проектом "Лесоповала, который всё никак "не шёл". Мудрая женщина Лидия Николаевна познакомила двух замечательных, талантливых людей - Михаила Исаевича и Сергея, и, благодаря этой встрече, "Лесоповал" состоялся.
Чем был "Лесоповал" для Сергея? Наверное, тем же, чем и Сергей для "Лесоповала". И был "Белый лебедь", прозвучавший впервые со сцены "Славянского базара" в Витебске. И были другие замечательные песни, написанные Сергеем не для "Лесоповала". Через год после смерти ему был присуждён диплом лауреата "Песни года - 95". За его "Узелки", исполненные Алёной Апиной.
Уже спустя годы после смерти Сергея Алла Пугачёва, вернувшись с гастролей из Латвии, где буквально на каждом углу звучали песни Сергея Коржукова, сказала Таничу: "Что ж, вы, не могли меня с этим мальчиком познакомить!" Знаменитая Примадонна нашей эстрады сумела оценить талант Сергея.
Несмотря на то, что группа "Лесоповал" считается проектом Михаила Танича, именно Сергей нашёл и привёл в группу и Веню Смирнова, и Володю Соловьёва. Привёл и заставил работать - почти в буквальном смысле слова. У каждого были свои проблемы, свои заботы, но они впряглись в этот воз под названием "Лесоповал" и дали ему жизнь. Когда у кого-то в группе случались проблемы, Сергей Коржуков первым мчался на помощь, он отдавал коллективу большую часть своей жизни, чувствовал ответственность за каждого и перед каждым.
Первый состав "Лесоповала" и в жизни был очень дружным. Веня, Соловей - они как дети были для Марии Васильевны.
Сергей Коржуков боготворил Михаила Исаевича Танича. Он был для него как отец, причём общение их не ограничивалось одними делами, они часто встречались просто по-дружески. Сергей обожал эту семью, часто и с удовольствием ходил к ним в гости. И ему всегда были рады, его тоже здесь очень любили. О хлебосольности и радушии этой семьи даже слагали байки, а Михаил Исаевич помимо всего прочего был ещё и замечательный кулинар. Сергей говорил Марии Васильевне: "Мам, я очень люблю твой борщ, но борщ, который варит Танич, - это выше всяких похвал".
А ещё Сергей очень любил рыбалку. Не в смысле улова, а просто чтобы посидеть с удочкой на берегу. Рыбёшка, если какая и попадалась ему на крючок, тут же отпускалась обратно. Возможно, там, в единении с природой и самим собой, у Сергея и рождалась музыка. Писал же Сергей в основном дома и обычно ночью. А написанные песни, прежде всего, пел маме. Именно на её суд выносил своё творчество. "Его не нужно было поправлять, он просто любил, чтобы первым слушателем была мамочка, - вспоминает Мария Васильевна. - Сережа вообще очень любил петь дома. Ещё в детстве я пела ему русские народные песни, которые он заучивал и потом исполнял вместе со мной". Вся семья у Сергея была "певучая", музыкальная, начиная с дедушки по материнской линии, который бесподобно играл на гармошке-хромке. Старшая сестра Сергея имела абсолютный музыкальный слух, окончила музыкальную школу, затем училище и работала в группе "Девчата". Будучи ещё совсем ребятишками, Лена и Серёжа частенько что-то репетировали под пианино, пели: Лена тоненьким голоском, Серёжа - густым, низким. Как только Серёжа освоил азы игры на гитаре, то ни один семейный праздник не обходился без его песен…
Сейчас Мария Васильевна высказывает такую материнскую просьбу радиостанциям: если ставят песню в исполнении Сергея, то пусть называют исполнителя - Сергея Коржукова, а не абстрактно "Лесоповал", потому что Сергея нет, а песни эти, безусловно, достойны его личной памяти. И ещё одна её просьба: когда делают заказ на песню "Я куплю тебе дом", ставить её в исполнении Сергея Коржукова. Она - Мать. И она просто мудрая женщина. Ведь она права - это лебединая песня Сергея.
Настольной книгой Сергея была Библия. Русская церковь… Возможно ли высказать словами или даже просто понять, чем она была для Сергея Коржукова, сколько искренности и истовости было в его вере.
Ещё ребёнком он с мамой ходил в церковь по большим праздникам. Но всё-таки Сергей сам пришёл к Богу. Он всегда заходил в церковь перед концертом. Как-то перед выступлением ребята зашли в церковь в Ваганьковском переулке. И батюшка сразу выделил среди вошедших молодого высокого парня, очень серьёзного. Он стоял немного в стороне от остальных ("И в церкви русской я где-то с краю, где-то в стороне…"). Батюшка подошёл к нему, Сергей засмущался и спросил: "Скажите, а "лесоповальцам" можно здесь находиться?" Сказал, что это ребята из ансамбля. Батюшка заинтересовался, что же это за "Лесоповал", стал покупать записи, и со временем эти песни стали самыми любимыми в его семье. Позже батюшка, узнав, что Сергея уже нет в живых, стал искать, где он похоронен. В то время церковь ремонтировалась, и батюшка случайно услышал в разговорах рабочих выражения из песен "Лесоповала". Он спросил, не знают ли они, где Сергей похоронен. Оказалось, что знают. И работники отвели священника на Даниловское кладбище. С тех пор батюшка иногда приходит на могилу Сергея Коржукова: реже в даты, а чаще один, когда душа просит. Как-то даже приводил сюда певчих. Он познакомился с Марией Васильевной и рассказал ей историю своей встречи с Сергеем.
Неподалеку от коттеджа Сергея в Капустино, куда он часто привозил ребят из группы отдыхать, репетировать, стояла церковь. И Сергей постоянно ходил в неё, был знаком с батюшкой, матушкой, часто разговаривал с ними о жизни. Батюшка тот, как вспоминает Мария Васильевна, был очень серьёзный, хоть и такой же молодой, как Сергей, высокий. И Сергей постоянно покупал там книги. Это были особые книги: об Отце Захарии, Отце Арсении и многих других, которые страдали во время гонений на церковь. Вот эти книги Сергей покупал и дарил заключённым во время своих выступлений в колониях. Он так лечил их, старался, чтобы они стали чище, прочитав эти книги и обернувшись к Богу.
Сергей очень близко к сердцу принимал все, что творилось в зонах. Человеческие судьбы. Человеческие трагедии. Переживал всё это, пропускал через себя - он не был здесь праздным гостем. Он словно на себе ощущал всю жестокость советской тюрьмы и бунтовал. Сердцем и песней.
В одной зоне ему в ответ арестанты подарили Молитвослов. С ним Сергей не расставался. Теперь по этому Молитвослову молится Мария Васильевна, чаще всего за упокой души Сергея. И за здоровье тех, кто его не забывает. На долю этой женщины выпало столько горя, что ей есть о чём молиться. Очень рано она потеряла мужа, так и не выйдя больше замуж, храня любовь к нему и детям. В расцвете лет трагически погиб её молодой, здоровый сын. Спустя 9 месяцев в армии убили её внука - сына Лены…
После смерти Сергея Коржукова Мария Васильевна и Михаил Танич собрали материалы, чтобы выпустить большой фильм о Сергее. Материалы и документы были переданы в компанию, которая собиралась снимать фильм. Но вскоре компания лопнула, и архив был безвозвратно утерян. В то же время ограбили квартиру директора "Лесоповала" Игоря Бахарева, откуда также пропала масса "исходников". Преступников так и не нашли, дело закрыли.
У Марии Васильевны и Артёма остались ещё неизданные записи Сергея, но очень плохого качества. Они нуждаются в серьёзной реставрации и, несмотря на то, что Артём - звукорежиссер, он не справляется. И ещё один момент: авторство стихов этих песен, а их около 15, принадлежит Михаилу Таничу. Станет ли это загвоздкой или сыграет положительную роль - увидим. Сейчас Артёмом подготовлены записи на стихи Лидии Николаевны Козловой и музыку Сергея Коржукова. А что станется с неизданными песнями Сергея на стихи Михаила Исаевича - пока вопрос открытый.
"Лесоповал" сегодня, по большому счёту, - это бизнес. Качественный бизнес-проект талантливых людей. А для Сергея Коржукова он был идеей, знаменем, которое нужно было нести очень высоко, чтобы не расплескать той памяти, во имя которой слагались песни. Он почитал большим доверием то, что ему выпала честь нести их людям, и делал это очень искренне, каждый раз, на концерте выворачивая душу наизнанку. Его сценическая одежда никогда не была театрально-бутафорской. Он выходил на сцену в обычных брюках, рубахе, в строгом пиджаке - скромный, интеллигентный. Он никогда не имитировал заключённого, блатного. Для того чтобы передать песню, ему было достаточно его Искренности и Таланта. Он мог несколько часов петь со сцены для заключённых просто под гитару, сидя на стуле в обычных джинсах. И его слушали. И плакали. И при жизни, и уже после смерти Сергея заключённые продолжали присылать Марии Васильевне искусно и с любовью сделанных лебедей - может ли что-то сравниться с таким признанием! Помните песню: "Я хочу, чтоб жили лебеди, и от белых стай, и от белых стай мир светлее стал…"?
Артём вспоминает: когда была написана "Молитва", альбом ещё не вышел, а он услышал фрагмент этой песни в какой-то передаче. Сразу побежал к отцу: "Пап, что это за песня?" Отец улыбнулся и сказал: "Подожди, узнаешь". Через пару месяцев отец взял Артёма на концерт в Театр Эстрады. 13-летний Артём с жёнами "лесоповальцев" устроились на последнем ряду. Во время исполнения "Молитвы", которую Сергей пел сидя на стуле, он вдруг посмотрел вопросительно туда, наверх - на Артёма: понял, что за песня? И сын поймал этот взгляд, они встретились глазами: понял! И это, действительно, не песня была - молитва!
Как-то у «Лесоповала» был запланирован долгий гастрольный тур по Сибири, но за день до отъезда Мария Васильевна с сердечным приступом попала в реанимацию. Сергей буквально прилетел в больницу. Белее мела. У мамы были плохие вены, и ей никак не могли поставить ни капельницу, ни укол. Врач и фельдшер искололи все локтевые сгибы - отовсюду сочилась кровь, но всё без толку. Весь бледный, перепуганный, Сергей тут же потребовал дополнительный шприц и сам ввёл матери лекарство, попав в вену на запястье. Несмотря на своё шоковое состояние, несмотря на долгое отсутствие клинической практики. И всё время просил врачей: "Только спасите маму! Умоляю, спасите маму!" К счастью, всё обошлось. И Мария Васильевна вспоминает уже, как сын приехал к ней через два дня: высокий, красивый, в сером костюме и светло-сиреневой рубашке.
Уже когда Мария Васильевна понемногу стала приходить в себя, лежала в общей палате, между больными зашёл разговор о музыке, о певцах: кому кто нравится Киркоров, Распутина, а одна женщина приподнялась на кровати и говорит: "А мне больше всех нравится Сергей Коржуков! А вы как к нему относитесь?" И смотрит, ждёт ответа. У Марии Васильевны просто слёзы на глаза навернулись: "Как же я могу относиться к своему сыночку?!"
За год до смерти Сергей Коржуков в одном из интервью на вопрос, хотел бы он прожить свою жизнь сначала, ответил: "Да я ещё и не пожил-то добром - мне только 34". До сих пор нет однозначного ответа на вопрос о причине гибели Сергея. И уже никто и никогда не узнает, был ли это несчастный случай или всё-таки самоубийство. По официальной версии, его падение с балкона 15-го этажа - несчастный случай. Вначале, правда, упоминали о найдённой предсмертной записке Сергея, но потом вдруг объявили, что её не было. Незадолго до смерти он читал книгу с красноречивым названием "Лучший подарок - жизнь".
На надгробном камне Сергея Коржукова высечены слова одной из любимых его "лесоповальских" песен:
Кореша вы мои, кореша,
Мы делились куском и судьбою.
Вы с собою не звали меня,
И я вас не зову за собою…
Коржуков (Никитин) Сергей Владимирович (12.02.1959 - 20.07.1994) – композитор и солист группы "Лесоповал". В конце 1970-х годов работал в московских ресторанах. Так, работая в "Эрмитаже", познакомился с М. Гулько, последний спел несколько песен С. Коржукова в альбоме "Заграница". Песни С. Коржукова есть в репертуаре таких исполнителей как А. Апина, В. Цыганова и другие. Трагически погиб, похоронен на Даниловском кладбище (Москва, метро "Тульская"). В 2002 году вышел альбом неизданных записей песен С. Коржукова, где он выступает не только как композитор, но и как автор текстов.
Уголовники, имеющие по 25 лет лагерей за плечами, плакали на его концертах. Плакали и те, кто никогда в жизни не сидел. В его глазах светилась какая-то тихая мудрая грусть, которая обычно бывает у пожилых людей с тяжёлым прошлым. Как будто он знал и чувствовал что-то такое, чего нам не дано. Он был другим: особенным, светлым. И стеснялся этого света в своей душе, и радовался ему. Может быть, чувствовал боль от него. И эту боль с радостью пополам вкладывал в мелодию. Бог одарил его изумительным голосом. Но пел он, скорее, не голосом, а душой. Сам никогда не сидевший в тюрьме, пел от лица лирического героя-уголовника. Но его песни язык не поворачивается назвать блатными. Это песни-молитвы, песни-покаяния, в них и смех, и плач, и надрывный стон - всё, имя чему лебединая песня первого "лесоповальца" Серёжи Коржукова.
Семья, в которой рос Серёжа, жила очень трудно, но всё лучшее здесь старались отдать детям. Когда Серёжа был совсем маленьким, семья ютилась в бараке, в крохотной комнатёнке 13 кв. м., из которых 1 кв. м. занимала печка, а мальчик даже спал в коробке. Это позже, когда Серёже было около двух лет, родители получили трёхкомнатную квартиру... Но отец умер очень рано, и мать одна тянула двоих ребятишек: старшую дочку Алёнку и младшего Серёжу. Работала и параллельно поступила учиться в Энергетический институт.
До 16 лет Серёжа с мамой ходили вместе в кино. "Иду с работы, а он меня встречает, бежит навстречу, расставив руки. Высокий, красивый мой мальчик…". Однажды на 1 мая Мария Васильевна с сыном зашли в Театр на Таганке, где шёл спектакль с Владимиром Высоцким. Серёжа был просто в восторге от игры великого актёра, и позже, взрослый уже, он очень любил ходить в театр, когда выдавалось свободное время. И вообще, Сергей хорошо учился, охотно читал фантастику, классику, обожал Булгакова. Он всегда потом с чувством и с толком будет отвечать на вопросы журналистов: рассудительно, живо. В интервью он всегда будет позиционировать, и отстаивать свою точку зрения, будучи человеком убеждённым и грамотным.
Первый брак Сергея был недолгим, но, тем не менее, счастливым. Женился Серёжа рано - в 19 лет, на одногруппнице из медицинского училища. В браке с Натальей и родился сын Артём. Это была та яркая, романтическая любовь, которая может быть только в молодости. Разногласия в отношения молодых вносили родители. Отец и мать Натальи были рабочими, а Серёжа - из интеллигентной семьи. И это противоречие так и не удалось преодолеть. Тесть и тёща считали музыку делом неблагодарным для главы семейства, настаивая на том, чтобы Сергей занимался физическим трудом. Мама Серёжи хотела, чтобы сын получал высшее образование. Между тем, деньги зарабатывать было нужно, и Сергей два года вкалывал фельдшером на "скорой", а потом пошёл работать в ресторан.
Однако именно мать Наташи через 5 лет после развода дочки с мужем повела внука Артёма знакомиться с папой. Сергей хотел видеться с сыном, учить его музыке, быть просто отцом, в конце концов. Но Наталья не простила Коржукову ухода из семьи и запрещала видеться с Артёмом, пока мальчик не стал взрослым и не начал сам встречаться с отцом. Несмотря на то, что Наталья, спустя 6 лет расписалась с другим мужчиной, она оставила Артёму фамилию его отца. Со второй женой, Людмилой, Сергей прожил более двенадцати лет. Мама Мария Васильевна говорит: "Трудно, конечно, заглянуть в душу другого человека, но, по-моему, именно к Людмиле Серёжа по настоящему был привязан".
В медицинском училище Сергей вместе с Ольгой Зарубиной создали свой ансамбль, постоянно выступали на всех вечерах. На конкурсе творческих коллективов медицинских образовательных учреждений Москвы Сергей и Ольга заняли первое место. Ребят заметили и пригласили в ансамбль под руководством Александра Заборского, куда Серёжа долго и с удовольствием ездил на репетиции.
Потом он окончил Химкинское музыкальное училище, его без экзаменов оставляли в институте, но молодому музыканту хотелось больше внимания уделять не вокалу, а музыке, поэтому он подготовил документы в институт им. Гнесиных. Там был большой конкурс, и также были отведены места для выпускников своего училища. В комиссии сидели такие мэтры, как Кобзон, Великанова. Коржуков должен был исполнять на вступительном экзамене "Чёрного ворона" и "Филина". Во время репетиций аккомпаниатор сказал Серёже: "Парень, ты пройдёшь однозначно, тут и говорить нечего." Однако Иосиф Давыдович, узрев в вокале Сергея Коржукова кабацкие нотки, снова отправил его "петь в кабак". Этот провал был трагедией для Серёжи, как вспоминает Мария Васильевна. А позже Коржуков напишет для Кобзона замечательную песню "Еврейское местечко".
Сергей пел в ресторане, скорее, от безысходности: нужно было зарабатывать деньги. Но когда человек любит и хочет петь, он будет петь там, где есть возможность. Сергей мог петь часами, и никогда у него не садился голос. Он работал в очень хороших ресторанах: "Эрмитаж", "Минск", "Лабиринт", "Пекин". В ресторане "Восток", где одно время пел Коржуков, завсегдатаями были цыганские бароны, которые постоянно заказывали Серёже песни: "Ты не цыган, но поёшь, как цыган!" Это признание дорогого стоит. А мы все знаем, как Серёжа пел романсы, как тревожил душу и, разумеется, у него была своя публика, которая любила его и приходила именного на его выступления, где бы он ни работал. Помните, как поёт Гулько в песне на слова Танича: "И это на него приходит ресторан…" Кстати, именно с Михаилом Гулько в "Эрмитаже" начинал работать Серёжа - тогда ещё 19-летним парнем. И позже, на одном из концертов "Лесоповала", Гулько чуть не плакал, слушая Серёжу Коржукова, этого талантливого мальчика, выросшего в яркого, с необыкновенной энергетикой Артиста. И сейчас Михаил Гулько не забывает Марию Васильевну, звонит ей из далёкого Нью-Йорка, и они подолгу разговаривают.
Сергей ушёл из "Пекина", когда познакомился с Вадимом Цыгановым. Один писал музыку, другой - стихи. Они сутками сидели в домике Вадима в Барвихе, разбирая его тексты. Сергей выбирал стихи, на которые хотел положить музыку. Они создали свой ансамбль "Гран-при", солистом был Сергей. Уже тогда они выступали на больших площадках, таких как СК "Олимпийский", и уже тогда их принимали лучше, чем остальных. На стихи Цыганова была написана песня "Мишаня" (не путать с одноимённым детищем Танича), которую зрители вызывали на "бис" по нескольку раз и всегда после этой песни устраивали овации. Но ансамбль довольно быстро распался, и Коржуков снова вернулся в "Пекин".
Затем была судьбоносная встреча Сергея с замечательной поэтессой Лидией Николаевной Козловой. Этот творческий союз разродился такими хитами, как "Перекати-поле", "Роза красная". В это время Михаил Танич уже был озадачен проектом "Лесоповала, который всё никак "не шёл". Мудрая женщина Лидия Николаевна познакомила двух замечательных, талантливых людей - Михаила Исаевича и Сергея, и, благодаря этой встрече, "Лесоповал" состоялся.
Чем был "Лесоповал" для Сергея? Наверное, тем же, чем и Сергей для "Лесоповала". И был "Белый лебедь", прозвучавший впервые со сцены "Славянского базара" в Витебске. И были другие замечательные песни, написанные Сергеем не для "Лесоповала". Через год после смерти ему был присуждён диплом лауреата "Песни года - 95". За его "Узелки", исполненные Алёной Апиной.
Уже спустя годы после смерти Сергея Алла Пугачёва, вернувшись с гастролей из Латвии, где буквально на каждом углу звучали песни Сергея Коржукова, сказала Таничу: "Что ж, вы, не могли меня с этим мальчиком познакомить!" Знаменитая Примадонна нашей эстрады сумела оценить талант Сергея.
Несмотря на то, что группа "Лесоповал" считается проектом Михаила Танича, именно Сергей нашёл и привёл в группу и Веню Смирнова, и Володю Соловьёва. Привёл и заставил работать - почти в буквальном смысле слова. У каждого были свои проблемы, свои заботы, но они впряглись в этот воз под названием "Лесоповал" и дали ему жизнь. Когда у кого-то в группе случались проблемы, Сергей Коржуков первым мчался на помощь, он отдавал коллективу большую часть своей жизни, чувствовал ответственность за каждого и перед каждым.
Первый состав "Лесоповала" и в жизни был очень дружным. Веня, Соловей - они как дети были для Марии Васильевны.
Сергей Коржуков боготворил Михаила Исаевича Танича. Он был для него как отец, причём общение их не ограничивалось одними делами, они часто встречались просто по-дружески. Сергей обожал эту семью, часто и с удовольствием ходил к ним в гости. И ему всегда были рады, его тоже здесь очень любили. О хлебосольности и радушии этой семьи даже слагали байки, а Михаил Исаевич помимо всего прочего был ещё и замечательный кулинар. Сергей говорил Марии Васильевне: "Мам, я очень люблю твой борщ, но борщ, который варит Танич, - это выше всяких похвал".
А ещё Сергей очень любил рыбалку. Не в смысле улова, а просто чтобы посидеть с удочкой на берегу. Рыбёшка, если какая и попадалась ему на крючок, тут же отпускалась обратно. Возможно, там, в единении с природой и самим собой, у Сергея и рождалась музыка. Писал же Сергей в основном дома и обычно ночью. А написанные песни, прежде всего, пел маме. Именно на её суд выносил своё творчество. "Его не нужно было поправлять, он просто любил, чтобы первым слушателем была мамочка, - вспоминает Мария Васильевна. - Сережа вообще очень любил петь дома. Ещё в детстве я пела ему русские народные песни, которые он заучивал и потом исполнял вместе со мной". Вся семья у Сергея была "певучая", музыкальная, начиная с дедушки по материнской линии, который бесподобно играл на гармошке-хромке. Старшая сестра Сергея имела абсолютный музыкальный слух, окончила музыкальную школу, затем училище и работала в группе "Девчата". Будучи ещё совсем ребятишками, Лена и Серёжа частенько что-то репетировали под пианино, пели: Лена тоненьким голоском, Серёжа - густым, низким. Как только Серёжа освоил азы игры на гитаре, то ни один семейный праздник не обходился без его песен…
Сейчас Мария Васильевна высказывает такую материнскую просьбу радиостанциям: если ставят песню в исполнении Сергея, то пусть называют исполнителя - Сергея Коржукова, а не абстрактно "Лесоповал", потому что Сергея нет, а песни эти, безусловно, достойны его личной памяти. И ещё одна её просьба: когда делают заказ на песню "Я куплю тебе дом", ставить её в исполнении Сергея Коржукова. Она - Мать. И она просто мудрая женщина. Ведь она права - это лебединая песня Сергея.
Настольной книгой Сергея была Библия. Русская церковь… Возможно ли высказать словами или даже просто понять, чем она была для Сергея Коржукова, сколько искренности и истовости было в его вере.
Ещё ребёнком он с мамой ходил в церковь по большим праздникам. Но всё-таки Сергей сам пришёл к Богу. Он всегда заходил в церковь перед концертом. Как-то перед выступлением ребята зашли в церковь в Ваганьковском переулке. И батюшка сразу выделил среди вошедших молодого высокого парня, очень серьёзного. Он стоял немного в стороне от остальных ("И в церкви русской я где-то с краю, где-то в стороне…"). Батюшка подошёл к нему, Сергей засмущался и спросил: "Скажите, а "лесоповальцам" можно здесь находиться?" Сказал, что это ребята из ансамбля. Батюшка заинтересовался, что же это за "Лесоповал", стал покупать записи, и со временем эти песни стали самыми любимыми в его семье. Позже батюшка, узнав, что Сергея уже нет в живых, стал искать, где он похоронен. В то время церковь ремонтировалась, и батюшка случайно услышал в разговорах рабочих выражения из песен "Лесоповала". Он спросил, не знают ли они, где Сергей похоронен. Оказалось, что знают. И работники отвели священника на Даниловское кладбище. С тех пор батюшка иногда приходит на могилу Сергея Коржукова: реже в даты, а чаще один, когда душа просит. Как-то даже приводил сюда певчих. Он познакомился с Марией Васильевной и рассказал ей историю своей встречи с Сергеем.
Неподалеку от коттеджа Сергея в Капустино, куда он часто привозил ребят из группы отдыхать, репетировать, стояла церковь. И Сергей постоянно ходил в неё, был знаком с батюшкой, матушкой, часто разговаривал с ними о жизни. Батюшка тот, как вспоминает Мария Васильевна, был очень серьёзный, хоть и такой же молодой, как Сергей, высокий. И Сергей постоянно покупал там книги. Это были особые книги: об Отце Захарии, Отце Арсении и многих других, которые страдали во время гонений на церковь. Вот эти книги Сергей покупал и дарил заключённым во время своих выступлений в колониях. Он так лечил их, старался, чтобы они стали чище, прочитав эти книги и обернувшись к Богу.
Сергей очень близко к сердцу принимал все, что творилось в зонах. Человеческие судьбы. Человеческие трагедии. Переживал всё это, пропускал через себя - он не был здесь праздным гостем. Он словно на себе ощущал всю жестокость советской тюрьмы и бунтовал. Сердцем и песней.
В одной зоне ему в ответ арестанты подарили Молитвослов. С ним Сергей не расставался. Теперь по этому Молитвослову молится Мария Васильевна, чаще всего за упокой души Сергея. И за здоровье тех, кто его не забывает. На долю этой женщины выпало столько горя, что ей есть о чём молиться. Очень рано она потеряла мужа, так и не выйдя больше замуж, храня любовь к нему и детям. В расцвете лет трагически погиб её молодой, здоровый сын. Спустя 9 месяцев в армии убили её внука - сына Лены…
После смерти Сергея Коржукова Мария Васильевна и Михаил Танич собрали материалы, чтобы выпустить большой фильм о Сергее. Материалы и документы были переданы в компанию, которая собиралась снимать фильм. Но вскоре компания лопнула, и архив был безвозвратно утерян. В то же время ограбили квартиру директора "Лесоповала" Игоря Бахарева, откуда также пропала масса "исходников". Преступников так и не нашли, дело закрыли.
У Марии Васильевны и Артёма остались ещё неизданные записи Сергея, но очень плохого качества. Они нуждаются в серьёзной реставрации и, несмотря на то, что Артём - звукорежиссер, он не справляется. И ещё один момент: авторство стихов этих песен, а их около 15, принадлежит Михаилу Таничу. Станет ли это загвоздкой или сыграет положительную роль - увидим. Сейчас Артёмом подготовлены записи на стихи Лидии Николаевны Козловой и музыку Сергея Коржукова. А что станется с неизданными песнями Сергея на стихи Михаила Исаевича - пока вопрос открытый.
"Лесоповал" сегодня, по большому счёту, - это бизнес. Качественный бизнес-проект талантливых людей. А для Сергея Коржукова он был идеей, знаменем, которое нужно было нести очень высоко, чтобы не расплескать той памяти, во имя которой слагались песни. Он почитал большим доверием то, что ему выпала честь нести их людям, и делал это очень искренне, каждый раз, на концерте выворачивая душу наизнанку. Его сценическая одежда никогда не была театрально-бутафорской. Он выходил на сцену в обычных брюках, рубахе, в строгом пиджаке - скромный, интеллигентный. Он никогда не имитировал заключённого, блатного. Для того чтобы передать песню, ему было достаточно его Искренности и Таланта. Он мог несколько часов петь со сцены для заключённых просто под гитару, сидя на стуле в обычных джинсах. И его слушали. И плакали. И при жизни, и уже после смерти Сергея заключённые продолжали присылать Марии Васильевне искусно и с любовью сделанных лебедей - может ли что-то сравниться с таким признанием! Помните песню: "Я хочу, чтоб жили лебеди, и от белых стай, и от белых стай мир светлее стал…"?
Артём вспоминает: когда была написана "Молитва", альбом ещё не вышел, а он услышал фрагмент этой песни в какой-то передаче. Сразу побежал к отцу: "Пап, что это за песня?" Отец улыбнулся и сказал: "Подожди, узнаешь". Через пару месяцев отец взял Артёма на концерт в Театр Эстрады. 13-летний Артём с жёнами "лесоповальцев" устроились на последнем ряду. Во время исполнения "Молитвы", которую Сергей пел сидя на стуле, он вдруг посмотрел вопросительно туда, наверх - на Артёма: понял, что за песня? И сын поймал этот взгляд, они встретились глазами: понял! И это, действительно, не песня была - молитва!
Как-то у «Лесоповала» был запланирован долгий гастрольный тур по Сибири, но за день до отъезда Мария Васильевна с сердечным приступом попала в реанимацию. Сергей буквально прилетел в больницу. Белее мела. У мамы были плохие вены, и ей никак не могли поставить ни капельницу, ни укол. Врач и фельдшер искололи все локтевые сгибы - отовсюду сочилась кровь, но всё без толку. Весь бледный, перепуганный, Сергей тут же потребовал дополнительный шприц и сам ввёл матери лекарство, попав в вену на запястье. Несмотря на своё шоковое состояние, несмотря на долгое отсутствие клинической практики. И всё время просил врачей: "Только спасите маму! Умоляю, спасите маму!" К счастью, всё обошлось. И Мария Васильевна вспоминает уже, как сын приехал к ней через два дня: высокий, красивый, в сером костюме и светло-сиреневой рубашке.
Уже когда Мария Васильевна понемногу стала приходить в себя, лежала в общей палате, между больными зашёл разговор о музыке, о певцах: кому кто нравится Киркоров, Распутина, а одна женщина приподнялась на кровати и говорит: "А мне больше всех нравится Сергей Коржуков! А вы как к нему относитесь?" И смотрит, ждёт ответа. У Марии Васильевны просто слёзы на глаза навернулись: "Как же я могу относиться к своему сыночку?!"
За год до смерти Сергей Коржуков в одном из интервью на вопрос, хотел бы он прожить свою жизнь сначала, ответил: "Да я ещё и не пожил-то добром - мне только 34". До сих пор нет однозначного ответа на вопрос о причине гибели Сергея. И уже никто и никогда не узнает, был ли это несчастный случай или всё-таки самоубийство. По официальной версии, его падение с балкона 15-го этажа - несчастный случай. Вначале, правда, упоминали о найдённой предсмертной записке Сергея, но потом вдруг объявили, что её не было. Незадолго до смерти он читал книгу с красноречивым названием "Лучший подарок - жизнь".
На надгробном камне Сергея Коржукова высечены слова одной из любимых его "лесоповальских" песен:
Кореша вы мои, кореша,
Мы делились куском и судьбою.
Вы с собою не звали меня,
И я вас не зову за собою…
Ранним утром 20 июля 1994 года Сергей Коржуков упал с балкона своего высотного дома. Смерть наступила мгновенно от разрыва аорты.
Источник:
Ссылки по теме:
Новости партнёров
реклама
Вот одна из моих любимых песен в его исполнении:
P.S. шансон уже давно не слушаю, но эту с удовольствием переслушал еще раз.