834
6
1
Какова природа вирусов? Что делает их опасными? Почему COVID-19 не подходит на роль биологического оружия? Когда ждать спад заболеваемости коронавирусом? Об этом и не только Михаилу Котову рассказала доктор Татьяна Буккиева.
Татьяна Александровна Буккиева — врач-рентгенолог. Окончила Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И. П. Павлова по специальности «Лечебное дело», ординатуру по специальности «Лучевая диагностика и медицинская визуализация» в ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр им. В. А. Алмазова».
В настоящее время работает врачом-рентгенологом в частной клинике МРТ «Доступная медицина», обучается в аспирантуре ФГБУ НМИЦ им. В. А. Алмазова по специальности «Лучевая диагностика и лучевая терапия». Пишет кандидатскую диссертацию на тему «Исследования функциональных и структурных изменений головного мозга у пациенток после радикальной операции по поводу рака молочной железы». Член Санкт-Петербургского радиологического общества, Европейской Академии неврологии.
Личные интересы — кино. Себя называет киноманом со стажем, увлекается не только просмотром фильмов, но и написанием рецензий и статей о них, ведёт небольшую группу во «Вконтакте» о кино.
В настоящее время работает врачом-рентгенологом в частной клинике МРТ «Доступная медицина», обучается в аспирантуре ФГБУ НМИЦ им. В. А. Алмазова по специальности «Лучевая диагностика и лучевая терапия». Пишет кандидатскую диссертацию на тему «Исследования функциональных и структурных изменений головного мозга у пациенток после радикальной операции по поводу рака молочной железы». Член Санкт-Петербургского радиологического общества, Европейской Академии неврологии.
Личные интересы — кино. Себя называет киноманом со стажем, увлекается не только просмотром фильмов, но и написанием рецензий и статей о них, ведёт небольшую группу во «Вконтакте» о кино.
О природе вирусов
WARHEAD.SU: Многие эпидемиологи говорят о вирусе, как о чём-то живом. И даже награждают его «мышлением». «Вирус не стремится убивать своих жертв» и так далее. А как обстоят дела на самом деле?
Татьяна Буккиева: В настоящее время учёные спорят, стоит ли относить вирусы к живым организмам, при этом большинство считает, что нет, не стоит.
Критерием понятия «живой» в данном случае является наличие клеточного строения (бактерии, например, это одноклеточные организмы) и собственного обмена веществ. Вирусы же имеют совершенно иную природу. По сути это просто генетический материал (молекула ДНК или РНК), окружённый оболочкой из специальных белков. Вирусы не способны к воспроизведению вне клетки хозяина, поэтому их называют облигатными (обязательными) внутриклеточными паразитами.
Тем не менее некоторые учёные склонны называть их «особой формой жизни», «структурой на границе живого и неживого».
Потому что наличие у вирусов генетического материала предполагает участие в естественном отборе: их ДНК/РНК изменчивы, подвергаются мутациям — таким образом, можно говорить о своего рода жизненном цикле.
Лично я считаю, что все эти дебаты — лишь вопрос терминологии и ничего существенного в понимание вирусов не привносят. Для удобства можно считать вирусы некими «биороботами» — структурами, находящимися вне определений «живого» и «неживого».
Конечно, ни о каком мышлении не может идти и речи. Это всё равно что наделять мыслями и эмоциями цунами или землетрясение. С другой стороны, чисто психологически людям проще одушевлять стихийные бедствия (недаром же принято давать имена ураганам). Я думаю, что подсознательно человеку проще бороться с чем-то одушевлённым, чем с бездушной, безличной машиной или с неизбежностью стихийного бедствия.
WARHEAD.SU: Есть ли у учёных представление о том, когда появились вирусы? При динозаврах или ещё раньше?
Т. Б.: Насчёт появления вирусов также существует несколько гипотез и пока ни одна из них не подтверждена на 100%. Дело в том, что «биороботы» вследствие своего простого строения не оставляют после себя никаких материальных следов. Как правило, они слишком неустойчивы во внешней среде и установить точно время их возникновения в прошлом затруднительно.
В целом все теории можно разделить на две группы: регрессивные — то есть основанные на том, что вирусы раньше имели клеточное строение, но затем утратили его, перейдя к постоянному внутриклеточному паразитированию; и коэволюционные — предполагающие, что вирусы и клеточные организмы развивались параллельно.
Ещё одна интересная версия, так называемая гипотеза побега, говорит о том, что вирусы — бывшие составные части клеток живых организмов, по какой-то причине ставшие автономными.
В одном учёные соглашаются: инфекции действительно существуют с древнейших времён, вероятно, задолго до появления многоклеточных организмов.
Не стоит забывать, что вирусы являются не только человеческими и животными патогенами, — они могут быть паразитами грибов, растений (в частности, первый открытый вирус в мире, описанный русским учёным Дмитрием Ивановским ещё в конце XIX века, — вирус табачной мозаики — поражает растения семейства паслёновых) и даже бактерии!
В современной медицине, например, широко применяются бактериофаги — вирусы, поражающие бактерии — для лечения стафилококковой, стрептококковой инфекции, дизентерии и некоторых других инфекционных заболеваний. Разнообразие вирусов указывает на то, что они существовали уже очень давно, ещё задолго до динозавров.
Более того, в современном научном мире считается, что вирусы являются своеобразным двигателем эволюции живых организмов, способствуя переносу и внедрению в геном новой информации. Мы спокойно живём и не представляем, что около 8% нашего генома составляют так называемые длинные концевые повторы, или ретротранспозоны, — повторяющиеся элементы ДНК, которые, как считают учёные, являются остаточной ДНК когда-то паразитировавших в нас вирусов. Но это — тема отдельного разговора.
Татьяна Буккиева: В настоящее время учёные спорят, стоит ли относить вирусы к живым организмам, при этом большинство считает, что нет, не стоит.
Критерием понятия «живой» в данном случае является наличие клеточного строения (бактерии, например, это одноклеточные организмы) и собственного обмена веществ. Вирусы же имеют совершенно иную природу. По сути это просто генетический материал (молекула ДНК или РНК), окружённый оболочкой из специальных белков. Вирусы не способны к воспроизведению вне клетки хозяина, поэтому их называют облигатными (обязательными) внутриклеточными паразитами.
Тем не менее некоторые учёные склонны называть их «особой формой жизни», «структурой на границе живого и неживого».
Потому что наличие у вирусов генетического материала предполагает участие в естественном отборе: их ДНК/РНК изменчивы, подвергаются мутациям — таким образом, можно говорить о своего рода жизненном цикле.
Лично я считаю, что все эти дебаты — лишь вопрос терминологии и ничего существенного в понимание вирусов не привносят. Для удобства можно считать вирусы некими «биороботами» — структурами, находящимися вне определений «живого» и «неживого».
Конечно, ни о каком мышлении не может идти и речи. Это всё равно что наделять мыслями и эмоциями цунами или землетрясение. С другой стороны, чисто психологически людям проще одушевлять стихийные бедствия (недаром же принято давать имена ураганам). Я думаю, что подсознательно человеку проще бороться с чем-то одушевлённым, чем с бездушной, безличной машиной или с неизбежностью стихийного бедствия.
WARHEAD.SU: Есть ли у учёных представление о том, когда появились вирусы? При динозаврах или ещё раньше?
Т. Б.: Насчёт появления вирусов также существует несколько гипотез и пока ни одна из них не подтверждена на 100%. Дело в том, что «биороботы» вследствие своего простого строения не оставляют после себя никаких материальных следов. Как правило, они слишком неустойчивы во внешней среде и установить точно время их возникновения в прошлом затруднительно.
В целом все теории можно разделить на две группы: регрессивные — то есть основанные на том, что вирусы раньше имели клеточное строение, но затем утратили его, перейдя к постоянному внутриклеточному паразитированию; и коэволюционные — предполагающие, что вирусы и клеточные организмы развивались параллельно.
Ещё одна интересная версия, так называемая гипотеза побега, говорит о том, что вирусы — бывшие составные части клеток живых организмов, по какой-то причине ставшие автономными.
В одном учёные соглашаются: инфекции действительно существуют с древнейших времён, вероятно, задолго до появления многоклеточных организмов.
Не стоит забывать, что вирусы являются не только человеческими и животными патогенами, — они могут быть паразитами грибов, растений (в частности, первый открытый вирус в мире, описанный русским учёным Дмитрием Ивановским ещё в конце XIX века, — вирус табачной мозаики — поражает растения семейства паслёновых) и даже бактерии!
В современной медицине, например, широко применяются бактериофаги — вирусы, поражающие бактерии — для лечения стафилококковой, стрептококковой инфекции, дизентерии и некоторых других инфекционных заболеваний. Разнообразие вирусов указывает на то, что они существовали уже очень давно, ещё задолго до динозавров.
Более того, в современном научном мире считается, что вирусы являются своеобразным двигателем эволюции живых организмов, способствуя переносу и внедрению в геном новой информации. Мы спокойно живём и не представляем, что около 8% нашего генома составляют так называемые длинные концевые повторы, или ретротранспозоны, — повторяющиеся элементы ДНК, которые, как считают учёные, являются остаточной ДНК когда-то паразитировавших в нас вирусов. Но это — тема отдельного разговора.
WARHEAD.SU: А какой вирус можно считать самым опасным за всю историю?
Т.Б.: Вообще, «опасность» — не совсем медицинский термин. В случае с вирусами используют термин «патогенность» — способность вызывать инфекционное заболевание.
Численным отражением патогенности является понятие вирулентности — то есть количество микроорганизмов, которое необходимо для заражения здорового человека. Например, высоко вирулентным организмом является вирус гепатита В — лишь несколько вирусных единиц в капле крови, попадающей в организм человека, способны вызвать развитие заболевания.
Ещё одно понятие — контагиозность — показывает, насколько активно возбудитель может передаваться от больного человека к здоровому. То есть какой процент из контактировавших с носителем инфекции лиц заразится данным заболеванием. При этом риск подхватить инфекции, которые передаются воздушно-капельным путём, выше, чем инфекции, передающиеся через кровь, даже при более низкой вирулентности первых.
Поэтому опасность вируса можно оценить, условно проведя анализ его потенциала к заражению и летальности (какой процент заражённых умирает от заболевания). В плане контагиозности самыми опасными являются воздушно-капельные инфекции. В том числе грипп и коронавирус. При этом их летальность — к счастью — остаётся на сравнительно невысоком уровне. Очень контагиозными являются так называемые детские инфекции, особенно корь. Её индекс контагиозности достигает 90% (поэтому очень важно вакцинироваться!).
К самым летальным вирусным инфекциям стоит отнести вирусы, вызывающие геморрагические лихорадки, в частности вирус Эбола — смертность составляет около 50% (передаётся через контакт с биологическими жидкостями, однако для данного пути передачи потенциал к заражению довольно высок). Практически 100% летальностью обладает вирус бешенства — в мире описаны лишь единичные случаи излечения.
Да-да, диких собачек, енотиков и ёжиков лучше не гладить.
Т.Б.: Вообще, «опасность» — не совсем медицинский термин. В случае с вирусами используют термин «патогенность» — способность вызывать инфекционное заболевание.
Численным отражением патогенности является понятие вирулентности — то есть количество микроорганизмов, которое необходимо для заражения здорового человека. Например, высоко вирулентным организмом является вирус гепатита В — лишь несколько вирусных единиц в капле крови, попадающей в организм человека, способны вызвать развитие заболевания.
Ещё одно понятие — контагиозность — показывает, насколько активно возбудитель может передаваться от больного человека к здоровому. То есть какой процент из контактировавших с носителем инфекции лиц заразится данным заболеванием. При этом риск подхватить инфекции, которые передаются воздушно-капельным путём, выше, чем инфекции, передающиеся через кровь, даже при более низкой вирулентности первых.
Поэтому опасность вируса можно оценить, условно проведя анализ его потенциала к заражению и летальности (какой процент заражённых умирает от заболевания). В плане контагиозности самыми опасными являются воздушно-капельные инфекции. В том числе грипп и коронавирус. При этом их летальность — к счастью — остаётся на сравнительно невысоком уровне. Очень контагиозными являются так называемые детские инфекции, особенно корь. Её индекс контагиозности достигает 90% (поэтому очень важно вакцинироваться!).
К самым летальным вирусным инфекциям стоит отнести вирусы, вызывающие геморрагические лихорадки, в частности вирус Эбола — смертность составляет около 50% (передаётся через контакт с биологическими жидкостями, однако для данного пути передачи потенциал к заражению довольно высок). Практически 100% летальностью обладает вирус бешенства — в мире описаны лишь единичные случаи излечения.
Да-да, диких собачек, енотиков и ёжиков лучше не гладить.
Но к счастью, данные болезни крайне редки в нашей стране. Зато следует помнить о насущном: вирусы гепатита В и С, ВИЧ-инфекция — болезни, обладающие довольно высокой контагиозностью и летальностью. И, что самое страшное, — очень распространены в России. Не стоит забывать о том, что в течение последних лет уровень заболеваемости ВИЧ-инфекцией в России только растёт и на самом деле достигает цифр эпидемии. Поэтому стоит крайне серьёзно относиться к этой проблеме, ведь она уже может коснуться каждого, а не только некоторых групп населения.
WARHEAD.SU: А теория о том, что вирусы со временем становятся всё менее опасными для человека, имеет под собой реальную основу?
Т.Б.: Во многом патогенность вируса определяется тем, как именно на него реагирует наша иммунная система. Например, если переболеть корью или краснухой — формируется стойкий пожизненный иммунитет.
Поэтому в нашем распоряжении есть высокоэффективная комбинированная вакцина от кори, краснухи и паротита, которая обеспечивает практически 100% защиту от данных заболеваний.
Другое дело, что ряд вирусов, в том числе грипп, обладают высокой изменчивостью — практически каждый год в популяции циркулирует новый штамм гриппа. Эти вирусы как хамелеоны — следить за их постоянной трансформацией бывает непросто. Поэтому вакцина от гриппа разрабатывается каждый год с учётом прогноза о том, какие штаммы будут «актуальны» в этот сезон.
Вакцинация действительно способна уменьшить число заболевших, и, что ещё более важно, — у тех, кто заболел, с большей вероятностью грипп будет протекать в лёгкой форме. Но пока «ослабление» или даже полная элиминация гриппа — лишь научная фантастика.
С другой стороны, когда-то мы победили с помощью массовой вакцинации страшнейшую вирусную инфекцию прошлого — натуральную оспу, так почему же не попытаться вновь?
WARHEAD.SU: А теория о том, что вирусы со временем становятся всё менее опасными для человека, имеет под собой реальную основу?
Т.Б.: Во многом патогенность вируса определяется тем, как именно на него реагирует наша иммунная система. Например, если переболеть корью или краснухой — формируется стойкий пожизненный иммунитет.
Поэтому в нашем распоряжении есть высокоэффективная комбинированная вакцина от кори, краснухи и паротита, которая обеспечивает практически 100% защиту от данных заболеваний.
Другое дело, что ряд вирусов, в том числе грипп, обладают высокой изменчивостью — практически каждый год в популяции циркулирует новый штамм гриппа. Эти вирусы как хамелеоны — следить за их постоянной трансформацией бывает непросто. Поэтому вакцина от гриппа разрабатывается каждый год с учётом прогноза о том, какие штаммы будут «актуальны» в этот сезон.
Вакцинация действительно способна уменьшить число заболевших, и, что ещё более важно, — у тех, кто заболел, с большей вероятностью грипп будет протекать в лёгкой форме. Но пока «ослабление» или даже полная элиминация гриппа — лишь научная фантастика.
С другой стороны, когда-то мы победили с помощью массовой вакцинации страшнейшую вирусную инфекцию прошлого — натуральную оспу, так почему же не попытаться вновь?
О коронавирусе и эпидемиях — на экране и в жизни
WARHEAD.SU: В Сети можно встретить мнения, что COVID-19 — это биологическое оружие. Что скажешь по этому поводу?
Т. Б.: Прямых доказательств того, что коронавирус не биологическое оружие, конечно же, у меня нет, но я отношусь к этим теориям весьма скептически.
Если и использовать биологическое оружие, то такое, у которого, во-первых, низкий потенциал к заражению, чтобы не было опасности распространения на союзные государства и на саму страну, а во-вторых, — более высокая летальность. COVID-19 же — инфекция с высоким потенциалом к заражению, но обладающая низкой летальностью. И только если какой-то злой гений не решил воплотить в жизнь сценарий из игры Plague Inc., я не вижу ответа на вопрос, кому было бы выгодно устроить глобальную пандемию.
WARHEAD.SU А вообще реально на основе вируса разработать биологическое оружие? Лучше чтобы оно выводило из строя людей призывного возраста. Распылили над страной — и противник без резервов армии, они все дома болеют.
Т.Б.: Опять же, очень трудно представить ситуацию, в которой вирус, особенно передающийся воздушно-капельным путём, остаётся в пределах одной ограниченной военной базы/населённого пункта. Очень трудно контролировать его дальнейшее распространение — для этого все больные должны быть строго изолированы (что, надо сказать, довольно неплохо проделали китайские власти в Ухани — но всё равно недостаточно успешно). А уж с лицами призывного возраста нужно что-то более сильное: грипп, коронавирус и подобные инфекции у большинства молодых здоровых лиц протекают в лёгкой форме, что совсем не помешает воевать. Поэтому, повторюсь, использовать биологическое оружие, а тем более вирусы, было бы либо крайне неэффективно, либо крайне небезопасно в контексте всего человечества.
А вообще, я за мир на Земле и использование любых открытий только в мирных целях.
Т. Б.: Прямых доказательств того, что коронавирус не биологическое оружие, конечно же, у меня нет, но я отношусь к этим теориям весьма скептически.
Если и использовать биологическое оружие, то такое, у которого, во-первых, низкий потенциал к заражению, чтобы не было опасности распространения на союзные государства и на саму страну, а во-вторых, — более высокая летальность. COVID-19 же — инфекция с высоким потенциалом к заражению, но обладающая низкой летальностью. И только если какой-то злой гений не решил воплотить в жизнь сценарий из игры Plague Inc., я не вижу ответа на вопрос, кому было бы выгодно устроить глобальную пандемию.
WARHEAD.SU А вообще реально на основе вируса разработать биологическое оружие? Лучше чтобы оно выводило из строя людей призывного возраста. Распылили над страной — и противник без резервов армии, они все дома болеют.
Т.Б.: Опять же, очень трудно представить ситуацию, в которой вирус, особенно передающийся воздушно-капельным путём, остаётся в пределах одной ограниченной военной базы/населённого пункта. Очень трудно контролировать его дальнейшее распространение — для этого все больные должны быть строго изолированы (что, надо сказать, довольно неплохо проделали китайские власти в Ухани — но всё равно недостаточно успешно). А уж с лицами призывного возраста нужно что-то более сильное: грипп, коронавирус и подобные инфекции у большинства молодых здоровых лиц протекают в лёгкой форме, что совсем не помешает воевать. Поэтому, повторюсь, использовать биологическое оружие, а тем более вирусы, было бы либо крайне неэффективно, либо крайне небезопасно в контексте всего человечества.
А вообще, я за мир на Земле и использование любых открытий только в мирных целях.
(Фото: Татьяна Буккиева)
WARHEAD.SU: А как ты думаешь, военные, которые отправились в Италию, смогут там помочь? А чем они помогают вообще?
Т.Б.: Я так понимаю, что в Италию отправились не просто военные, а скорее вирусологи и медперсонал, плюс различное оборудование для диагностики и лечения — так что, вероятно, они действительно смогут там помочь. То есть «военные» в данном случае означает лишь то, что эти специалисты — служащие министерства обороны России, но по факту это медицинский персонал. Я полагаю, что у них есть достаточный опыт и знания для работы в такого рода чрезвычайных ситуациях. Другой вопрос — насколько много таких специалистов требуется сейчас уже нам самим? С каждым днём количество заболевших только растёт.
WARHEAD.SU: Какой фильм об эпидемии, на твой взгляд, наиболее реалистичен?
Т.Б.: В последнее время поднялся интерес к фильму, который в своё время прошёл в прокате относительно спокойно, — это «Заражение» Стивена Содерберга. О художественных достоинствах картины можно поспорить, но в чём ей точно не занимать, так это в реалистичности.
Вообще, Содерберг практически ко всем своим работам подходит со скрупулёзностью и вниманием к деталям, и эта — не исключение. Консультантом фильма, например, стал Йен Липкин — профессор эпидемиологии из Колумбийского университета, а инфекция, описанная в картине, напоминает вирус Нипах, выявленный в Малайзии в конце 90-х после вспышки заболевания среди фермеров-свиноводов. Думаю, этот вирус знаком многим, кто играл в уже упомянутую мной игру Plague Inc.
Кстати, раз уж зашла о ней речь, то хочется сказать пару слов. В игре действительно очень много достоверного, начиная от быстрого распространения болезней самолётами — что прекрасно доказала текущая эпидемия — и заканчивая вполне реалистичными симптомами заболеваний и самими патогенами. Это насколько надо углубиться в тему, чтобы добавить в игру прионы — крайне редкие патогены, вызывающие заболевания головного мозга. Можно подумать, что я рекламирую игру, но я и правда прошла её с большим интересом!
WARHEAD.SU: А как ты думаешь, военные, которые отправились в Италию, смогут там помочь? А чем они помогают вообще?
Т.Б.: Я так понимаю, что в Италию отправились не просто военные, а скорее вирусологи и медперсонал, плюс различное оборудование для диагностики и лечения — так что, вероятно, они действительно смогут там помочь. То есть «военные» в данном случае означает лишь то, что эти специалисты — служащие министерства обороны России, но по факту это медицинский персонал. Я полагаю, что у них есть достаточный опыт и знания для работы в такого рода чрезвычайных ситуациях. Другой вопрос — насколько много таких специалистов требуется сейчас уже нам самим? С каждым днём количество заболевших только растёт.
WARHEAD.SU: Какой фильм об эпидемии, на твой взгляд, наиболее реалистичен?
Т.Б.: В последнее время поднялся интерес к фильму, который в своё время прошёл в прокате относительно спокойно, — это «Заражение» Стивена Содерберга. О художественных достоинствах картины можно поспорить, но в чём ей точно не занимать, так это в реалистичности.
Вообще, Содерберг практически ко всем своим работам подходит со скрупулёзностью и вниманием к деталям, и эта — не исключение. Консультантом фильма, например, стал Йен Липкин — профессор эпидемиологии из Колумбийского университета, а инфекция, описанная в картине, напоминает вирус Нипах, выявленный в Малайзии в конце 90-х после вспышки заболевания среди фермеров-свиноводов. Думаю, этот вирус знаком многим, кто играл в уже упомянутую мной игру Plague Inc.
Кстати, раз уж зашла о ней речь, то хочется сказать пару слов. В игре действительно очень много достоверного, начиная от быстрого распространения болезней самолётами — что прекрасно доказала текущая эпидемия — и заканчивая вполне реалистичными симптомами заболеваний и самими патогенами. Это насколько надо углубиться в тему, чтобы добавить в игру прионы — крайне редкие патогены, вызывающие заболевания головного мозга. Можно подумать, что я рекламирую игру, но я и правда прошла её с большим интересом!
WARHEAD.SU: Откуда вообще пошла идея, что вирус кого-то может превратить в зомби? Такое вообще возможно?
Т. Б: На самом деле, я не вижу каких-либо медицинских оснований для этого. Сами истории о зомби, наверное, происходят еще из древних времён, но в современном мире они больше популярны в связи со страхом неких массовых инфекций. Видимо, какие-то элементы этих историй похожи на известные болезни — укусы напоминают о бешенстве, как и изменение поведения после инфицирования (бешенство поражает нейроны).
То есть формально поведение зомби похоже на модифицированное бешенство: если будет какой-то новый суперштамм бешенства, то можно представить себе эпидемию...но какие-то глобальные сценарии даже при этом кажутся фантастикой — всё-таки путь передачи слишком сложный для распространения
WARHEAD.SU: А в каком из фильмов эпидемия больше всего похожа на то, что происходит сейчас в мире?
Т. Б: Пытаюсь вспомнить фильмы, в которых бы раскупали туалетную бумагу и гречку… Если серьёзно, то какие-то схожие элементы можно видеть в разных фильмах. В том же «Заражении», например, очень точно была показана цепочка передачи возбудителя от животных к людям через готовку пищи и немытые руки. Или, например, влияние СМИ на развитие эпидемии.
Но в целом, конечно, ситуация сейчас иная, чем во всех «страшных» картинах. К счастью, более скучная.
WARHEAD.SU: А какой из фильмов про зомби ты считаешь наиболее интересным и реалистичным?
Т. Б.: Даже не знаю, насколько применим к фильмам про зомби термин «реалистичный», но если уж выбирать, то один из моих любимых на подобную тематику — «28 дней спустя» Дэнни Бойла. Он сочетает в себе как интересный сюжет, так и довольно реалистичную подачу. А уж открывающая сцена в опустевшем Лондоне — это уже настоящая классика постапокалипсиса.
Т. Б: На самом деле, я не вижу каких-либо медицинских оснований для этого. Сами истории о зомби, наверное, происходят еще из древних времён, но в современном мире они больше популярны в связи со страхом неких массовых инфекций. Видимо, какие-то элементы этих историй похожи на известные болезни — укусы напоминают о бешенстве, как и изменение поведения после инфицирования (бешенство поражает нейроны).
То есть формально поведение зомби похоже на модифицированное бешенство: если будет какой-то новый суперштамм бешенства, то можно представить себе эпидемию...но какие-то глобальные сценарии даже при этом кажутся фантастикой — всё-таки путь передачи слишком сложный для распространения
WARHEAD.SU: А в каком из фильмов эпидемия больше всего похожа на то, что происходит сейчас в мире?
Т. Б: Пытаюсь вспомнить фильмы, в которых бы раскупали туалетную бумагу и гречку… Если серьёзно, то какие-то схожие элементы можно видеть в разных фильмах. В том же «Заражении», например, очень точно была показана цепочка передачи возбудителя от животных к людям через готовку пищи и немытые руки. Или, например, влияние СМИ на развитие эпидемии.
Но в целом, конечно, ситуация сейчас иная, чем во всех «страшных» картинах. К счастью, более скучная.
WARHEAD.SU: А какой из фильмов про зомби ты считаешь наиболее интересным и реалистичным?
Т. Б.: Даже не знаю, насколько применим к фильмам про зомби термин «реалистичный», но если уж выбирать, то один из моих любимых на подобную тематику — «28 дней спустя» Дэнни Бойла. Он сочетает в себе как интересный сюжет, так и довольно реалистичную подачу. А уж открывающая сцена в опустевшем Лондоне — это уже настоящая классика постапокалипсиса.
Из постапокалиптичных фильмов я бы, кстати, особенно выделила «Дорогу» по одноимённому произведению Кормака МакКарти — но я искренне надеюсь, что такое даже близко никогда не произойдёт. Тот случай, когда страх внушают не зомби, а сами люди — отчаявшиеся, потерявшие всё человеческое на фоне глобальной катастрофы. Картина о том, как в этом безумии сохранить свет внутри себя, сохранить надежду и продолжать свой путь. Пожалуй, самый страшный и мрачный фильм о зомби-апокалипсисе — а игра Вигго Мортенсена выше всяких похвал.
Но если не говорить о мрачном, то я бы ещё выделила комедии про зомби. В частности, «Зомби по имени Шон» и первую часть «Zомбилэнда» — если уж смотреть что-то во время пандемии, то лучше что-то ироничное.
WARHEAD.SU: А у тебя есть предсказание — когда вирус пойдёт на спад?
Т. Б.: Я бы хотела верить в то, что вирус пойдёт на спад уже к концу мая — началу июня. Это довольно оптимистичный прогноз. Надеюсь, что так и будет. Опять же, очень многое зависит от нас самих — не только от правительства, обеспечивающего все меры по ограничению распространения инфекции, но и от каждого жителя.
Так что лишним не будет сказать: мойте руки чаще, носите респираторные средства защиты в общественных местах, старайтесь по возможности соблюдать карантин. Берегите своих близких, особенно пожилых людей. Желаю всем здоровья и оптимизма в это непростое время!
Беседовал МИХАИЛ КОТОВ
Но если не говорить о мрачном, то я бы ещё выделила комедии про зомби. В частности, «Зомби по имени Шон» и первую часть «Zомбилэнда» — если уж смотреть что-то во время пандемии, то лучше что-то ироничное.
WARHEAD.SU: А у тебя есть предсказание — когда вирус пойдёт на спад?
Т. Б.: Я бы хотела верить в то, что вирус пойдёт на спад уже к концу мая — началу июня. Это довольно оптимистичный прогноз. Надеюсь, что так и будет. Опять же, очень многое зависит от нас самих — не только от правительства, обеспечивающего все меры по ограничению распространения инфекции, но и от каждого жителя.
Так что лишним не будет сказать: мойте руки чаще, носите респираторные средства защиты в общественных местах, старайтесь по возможности соблюдать карантин. Берегите своих близких, особенно пожилых людей. Желаю всем здоровья и оптимизма в это непростое время!
Беседовал МИХАИЛ КОТОВ
Источник:
Ссылки по теме:
- Итальянец пошел против вируса со столом наперевес
- Больных коронавирусом в Китае отправляют в лагеря
- Врач наглядно показал разрушительную силу коронавируса на 3D-модели легких пациента
- В Китае из-за эпидемии выросло количество разводов
- Рентген показал, что коронавирус делает с человеческими легкими
Новости партнёров
реклама
А сапоги тачать - пирожник"
(С)И.А.Крылов "Щука и кот".
Как бесценно мнение о вирусах физиков-теоретиков, математиков, историков, поваров, ассенизаторов и... врачей-рентгенологов. Уж они-то точно всё знают про вирусы. Прочь с дороги всякие там биологи, вирусологи и эпидемиологи! Врачи-рентгенологи откроют всем глаза на правду!