Московская мать: как учебники приучают школьников к нищете

Отвлечемся от дикого задания: «Допиши и сравни. Лобок у твоего котика, у котика из песни» (имеется в виду приведенная тут же песня «Котя, котенька-коток, кудреватый лобок»). Представляю родителей, которые помогают первоклашке делать уроки:

— Мама, папа, что с вами? Почему вы смеетесь и фотографируете страницу на телефон?

— Ничего, ничего, сыночек, это так, это — нервное.

Но оставим котиков с их спорной анатомией. Перейдем к детям. Их, как водится, учат быть щедрыми, и вот на каком примере. Один мальчик пришел в школу, и был у него с собой вкусный-превкусный завтрак, вы не поверите — белый хлебушек. А у другого мальчика завтрака не было, он его потерял по дороге (тоже, видимо, целый батон без всего). Первый мальчик так и съел весь свой хлеб — не поделился и не подавился. И другу оставалось только грустно на него смотреть, но тут третий, хороший мальчик, отломил ему кусочек своего хлебушка.

А вот другая история: мама и двое сыновей пошли в гости к бабушке и принесли с собой немного печенья. Дети как увидели на столе печенье, так сразу на него набросились и все съели. И вот один из мальчиков «посмотрел на бабушку — она жевала корочку черного хлеба». Дальше детям предлагается подумать, какое настроение было у семьи. Не знаю, как у семьи, а я могу думать об одном: в нравоучительных коротких сценках писательницы Валентины Осеевой изображен полуголодный быт 40–50-х годов прошлого века. Но составитель учебника никак это не поясняет, и ребенку останется только делать вывод, что для старых бабушек, всю жизнь честно работавших, корочка черного хлеба — нормальная повседневная еда, а на печенье она может рассчитывать, лишь если придет не жадный внук. Учебник, кстати, издан в серии «Начальная школа ХХI века».

Изображение бабушек в учебниках и пособиях для детей — отдельный печальный жанр. Вот как выглядит стандартная иллюстрация в какой-нибудь «Твоей первой книжке»: большеглазый малыш, рядом с ним совсем юная мама и тут же, очевидно, ее мама, то есть бабушка малыша. По всем подсчетам, ей должно быть лет пятьдесят пять, а то и меньше. Как же художники изображают женщин такого возраста? Во-первых, это всегда древняя-древняя старуха. Обычно она сидит в кресле, но если уж оттуда выбралась, то ходит, тяжело сгорбившись и опираясь на клюку. Волосы у нее седые и на затылке собраны в пучок. У нее очки, крючковатый нос и глубокие морщины.

И еще она всегда вяжет. Это вообще отличительный признак любой немолодой женщины. Как ей исполнится лет сорок, так она сразу бросается вязать, просто как безумная. Причем не что-нибудь авторское, дизайнерское, нет, она всегда вяжет или носки, или варежки. Вроде бы всего этого добра полно в магазинах и цены невысокие, но все равно бабушка ни за что не расстанется со своим клубком. Из десятков бабушек в детских учебниках я видела только одну, которая не вязала. Она стояла у русской печки и с помощью ухвата ставила туда горшок.

В пособиях для учителей и воспитателей можно даже найти мастер-классы: «Рисуем бабушку пошагово». Подразумевается, что бабушка — это как гора Фудзи, многие живописцы изображают ее, используя разные краски и оттенки, но в своих общих очертаниях она неизменна. Главными составными частями бабушки являются очки, шаль, седина («для того, чтобы волосы получились серыми, смешайте черный цвет с белым»), морщины и, конечно же, клубки пряжи.

«Данная работа может служить прекрасным подарком нашим дорогим и любимым бабушкам. Ведь самый лучший подарок — сделанный своими руками и с любовью», — добавляют авторы. Представляю себе реальную получательницу этого подарка, к которой подскакивают прохожие: «Девушка, что с вами? Девушка, вам нехорошо? Что случилось?» А это ей на телефон прилетел рисунок с подписью: «Дарю тебе твой портрет!»

Сложнее с дедом. Художники, изображая его, часто ограничиваются седыми усами и очками в круглой железной оправе. Не так-то просто найти предмет, в котором воплощается вся сущность дедушки. Иногда дедушке вручают баян.

Веселый дед играет на своем баяне на страницах очень известного учебника для первого класса «Окружающий мир», авторы Виноградова Н. С. и Калинова Г. Ф. «Онлайн книгу удобно смотреть (читать) с компьютера и смартфона», — рекомендуют мне. Что же можно увидеть, читая с компьютера? Ну, например, юному школьнику рассказывают, для чего используется в современном мире вода. Рассказывают при помощи картинки: табуретка, на табуретке таз. Над этим тазом склонилась молодая женщина и руками моет и скребет одежду. Наверху протянуты бельевые веревки. Действие происходит во дворе, вокруг растут какие-то сорняки. Можно сделать вывод, что водопровод, сработанный еще рабами Рима, в этом домохозяйстве неведом. Книга создана по стандартам ФГОС — федерального государственного образовательного стандарта, рекомендована Министерством образования и науки Российской Федерации.

В учебниках, которые в наши дни выходят из типографии и предназначены для современных детей, описываются архаические, рожденные тяжелым голодом и грубой бедностью реалии, где высшее гастрономическое счастье — полакомиться белым хлебушком, а уж если довелось попробовать печенье, то надо сдерживать себя, чтобы не накинуться на него, пока не исчезнет последняя крошка. Где молодая женщина, чтобы постирать белье, должна набрать ледяную воду из колонки, а потом колошматить его в жестяном тазу. А что с мужчинами? Они, скорее всего, на войне. Вспомним недавнюю историю, когда в нескольких школах рыдающих младшеклассников заставляли писать письмо папе на фронт. Причем учителя делали это не по своей инициативе, а строго по учебнику издательства «Просвещение», где именно такое задание и предусматривалось: «Представьте себе, что вы ждете отца с фронта. Напишите ему письмо. Воспользуйтесь словами из “Творческой тетради”».

И постоянно продолжается вот эта, опять-таки рожденная голодными десятилетиями, тема хлеба как главного, священного, сакрального продукта. У ребенка допытываются, как он понимает пословицу «хлеб да вода — богатырская еда». Послушайте, я взрослый человек и понятия не имею, как ответить на этот вопрос. Почему это — богатырская еда? Каких богатырей можно вырастить на таком рационе?

Все это вовсе не так смешно, как кажется. Незаметно происходит то, что можно назвать приучением к бедности. К тому, что не жили хорошо — не надо и начинать. К привычке существовать кое-как, на черной горбушке да холодной воде. Притом я не думаю, что это какая-то осознанная политика, что в Министерстве образования кто-то раздает тайные инструкции. Это делается автоматически, что называется, по простоте душевной, по привычке, потому что так писали и рисовали 30 лет назад, и 40, и 70. Да, эти книги — память о нашем страшном XX веке, с нищетой, войнами и разрухой. Мало того, детям, в особенности избалованным московским, хорошо бы знать, что из современного мира бедность тоже никуда не ушла, что и сейчас есть люди, живущие без водопровода и канализации, что для многих пенсионеров печенье — редкое лакомство. Но, пожалуйста, не надо это тащить с собой в XXI век в качестве нормы! Есть такое понятие «ловушка бедности», она не только экономическая, но и психологическая. Не надо несчастных детей в нее насильно заталкивать. Туда легко попасть, но оттуда трудно выбраться.

(с) Екатерина Шерга