Сорняк А4: спасет ли борщевик бумагу России

Все дело в хлорате натрия, который прекратила поставлять в Россию Финляндия. Этот химикат используется для производства диоксида хлора, отбеливателя целлюлозы и без него офисная бумага никогда не станет белой. Об этом пишет АиФ.

Сейчас целлюлозно-бумажные предприятия разрабатывают альтернативные схемы приготовления диоксида хлора, ведут переговоры о поставках из других стран, а правительство готовит дополнительные меры поддержки лесопромышленного комплекса с программами, направленными на быструю разработку и внедрение российских аналогов используемых химикатов.

Самое время, посчитали ученые, вспомнить про старый и недобрый сорняк, захвативший огромные угодья и знакомый почти каждому российскому дачнику - борщевик Сосновского.

Напомним, появился он у нас в стране еще при Советском Союзе, когда власти приняли решение наладить кормовую базу для животноводства.

В конце 1940-х его начали выращивать как силос, но вскоре выяснилось, что борщевик легко дичает, проникает в любые экосистемы и разрушает их, вытесняя местные виды. В 1990-е годы когда всем стало не до борщевика, мутант окончательно вышел из под контроля и стал неотъемлемой частью загородного пейзажа.

Тут сразу в голову приходит ассоциация с растениями-убийцами из романа Джона Уиндема «День триффидов». По сюжету, триффиды появились в результате серии биологических экспериментов и пытались захватить мир. Были они ядовиты, трехметровы, плотоядны, легко размножались семенами и обладали зачатками интеллекта. Ничего не напоминает?

Если собрать и высушить биомассу борщевика, из неё можно выделить целлюлозу. Причём она будет белёной,— говорит старший научный сотрудник подмосковного Института проблем химической физики РАН, кандидат химических наук Сергей Баскаков.

«Метод получения целлюлозы из травянистых растений отличается от метода её производства из древесины. Используется не сульфитная варка, а варка в азотной кислоте, — объясняет Сергей Баскаков. — Этот способ проще и требует меньших энергетических затрат.

Выход составляет около 35% от сухой массы растения. Целлюлоза получается белёная. Это вполне пригодный материал, во всяком случае, его можно добавлять в обычную древесную целлюлозу, а также получать эфиры целлюлозы, которые широко используются в промышленности и быту».

Значит, если довести до ума технологии переработки злобного сорняка, мы сможем прикрыть урон, нанесённый нам санкционной войной? Не все так просто:

Во-первых, это растение сильно угнетает почву, снижая её плодородие. Проще говоря, после него ничего не растёт. Во-вторых, возникают трудности с транспортировкой и логистикой: страна огромная, борщевик растёт везде, но перерабатывать его придётся лишь в определённых местах, на предприятиях, куда собранный урожай надо доставить.

В третьих, борщевик не вписывается в севооборот — научно обоснованное чередование сельхозкультур.

«Эти проблемы хорошо известны, но пока речь не идёт о том, чтобы начать культивировать борщевик Сосновского. Достаточно того, что его в огромных количествах косят и оставляют гнить.

Конечно, необходимо всё просчитать с экономической точки зрения, при этом надо иметь в виду, что биомасса борщевика в масштабах страны огромна. Этим растением, по разным данным, поражено от 30 до 69 тысяч гектаров только в Московской области. Гипотетически, учитывая “урожайность” борщевика до 70 тонн с гектара, можно было бы получать десятки миллионов тонн целлюлозы ежегодно», — резюмирует Сергей Баскаков.