118
1
В минувшие выходные отмечался Международный день освобождения узников фашистских концентрационных лагерей. Дата – 11 апреля – выбрана в память о восстании узников Бухенвальда в 1945 году, одного из самых страшных мест заключения, «лагеря смерти» на территории Германии, где начали уничтожать людей еще до начала Второй мировой войны, в 1937 году.
Мест, подобных Бухенвальду, на карте Европы – множество. Всего во время войны существовало порядка 30 «головных» лагерей, каждый из которых имел разветвленную сеть «филиалов». По разным оценкам, через систему нацистского «чистилища» прошло не менее 18 миллионов человек, и 11 миллионов из них так навсегда и остались за периметром колючей проволоки, став жертвами ежедневной изнурительной работы, голода, физических и психологических издевательств, бесчеловечных медицинских экспериментов или убитых просто за свою принадлежность к той или иной национальности.
В день памяти бывших узников концлагерей нам удалось побеседовать с Юрием Небараковым, который в годы войны ребенком был разлучен с семьей и попал в латвийский Саласпилс, известный также как детский лагерь смерти. Данный лагерь, по его воспоминаниям, не был «лагерем смерти» в прямом смысле этого слова, то есть его руководство не ставило своей целью прямое уничтожение людей, как это было в некоторых других лагерях, например, в Собиборе, Белжеце и др. Впрочем, это не делало существование узников этого лагеря легче. К людям, помещенным сюда, нацисты относились как к дешевой рабочей силе, которую следовало утилизировать сразу же, как она «выходила из строя» или живому биологическому материалу – дармовым донорам крови для раненых солдат и офицеров вермахта и подобным кроликам для бесчеловечных медицинских экспериментов.
Людей – и взрослых пленников, и детей – доводили до состояния «безмолвных машин», вспоминает Юрий Небараков. Причем не только сами нацисты. Не лучше к ним относились и местные жители. «В Саласпилсе нас покупали за пять-десять дойчмарок на временные работы: огороды копать, навоз возить. А прежде чем получить баланду, мы должны были читать молитву Адольфу Гитлеру», – рассказывает он.
Саласпилс, по данным, приведенным научного сотрудника Института российской истории РАН Александра Дюкова, в 1941 году создавался в первую очередь для содержания латвийских и депортированных из Германии и других стран евреев. Однако в итоге их оказалось там меньшинство – позже сюда стали посылать военнопленных, участников антинацистского сопротивления, а в марте 1943 года – женщин и детей, вывезенных из белорусских сел и деревень Ленинградской и Псковских областей в результате карательных акций нацистов. Так, во время операции латышских и помогавших им литовских и украинских полицейских батальонов только из одного – Освейского – района Витебской области было угнано около 15 тысяч человек, причем взрослых отправили в Германию на принудительные работы, а детей – в Саласпилс.
В изданном в 2006 году сборнике архивных документов «Латвия под игом нацизма» приводятся следующие данные: «в марте 1943 года в лагерь пригнали 20 тысяч советских граждан вместе с детьми…детей сразу же отбирали у родителей, матери их не отдавали, но детей буквально вырывали из рук… грудных младенцев и детей до 5 лет помещали в отдельный барак, где они умирали в массовом порядке, только за один год таким образом погибло более трёх тысяч детей».
Российский историк Станислав Аристов в научной статье «О проблемах истории концентрационного лагеря Саласпилс» также пишет о том, что детей в возрасте до шести лет, заболевших, например, корью, не лечили, а специально усугубляли болезнь купанием, после чего дети умирали буквально за два-три дня. Приводятся и такие факты: «Несмотря на зимнюю стужу, привезённых детей голыми и босыми полкилометра гнали в барак, носивший наименование бани, где заставляли их мыться холодной водой. Затем таким же порядком детей, старший из которых не достигал ещё 12-летнего возраста, гнали в другой барак, в котором голыми держали их на холоде по 5—6 суток».
Кроме того, немецкие врачи в Саласпилсе проводили над детьми чудовищные эксперименты, содержание которых невозможно описать любому человеку, живущему по обычным морально-нравственным нормам. В порядке вещей был и забор крови у детей Саласпилса для военнослужащих вермахта, при этом со здоровьем «доноров» никто не считался, кровь переставали забирать только у умерших.
Бывший узник Юрий Небараков считает, что сегодня, когда с того страшного времени прошло уже более семи десятилетий, современные поколения постепенно утрачивают память о тех событиях. Немало тому, по его мнению, способствуют латвийские историки, которые пытаются упростить и сократить историю Саласпилса. К примеру, в книге Карлиса Кангерса, Улдиса Нейбургса и Рудите Виксне «За этими воротами стонет земля. Саласпилсский лагерь, 1941-1944» утверждается, что количество жертв лагеря сильно преувеличено, а медицинские эксперименты и прочие ужасы являются якобы «мифом советской пропаганды». В отличие от того же Небарокова они не видели этого своими глазами…
В день памяти бывших узников концлагерей нам удалось побеседовать с Юрием Небараковым, который в годы войны ребенком был разлучен с семьей и попал в латвийский Саласпилс, известный также как детский лагерь смерти. Данный лагерь, по его воспоминаниям, не был «лагерем смерти» в прямом смысле этого слова, то есть его руководство не ставило своей целью прямое уничтожение людей, как это было в некоторых других лагерях, например, в Собиборе, Белжеце и др. Впрочем, это не делало существование узников этого лагеря легче. К людям, помещенным сюда, нацисты относились как к дешевой рабочей силе, которую следовало утилизировать сразу же, как она «выходила из строя» или живому биологическому материалу – дармовым донорам крови для раненых солдат и офицеров вермахта и подобным кроликам для бесчеловечных медицинских экспериментов.
Людей – и взрослых пленников, и детей – доводили до состояния «безмолвных машин», вспоминает Юрий Небараков. Причем не только сами нацисты. Не лучше к ним относились и местные жители. «В Саласпилсе нас покупали за пять-десять дойчмарок на временные работы: огороды копать, навоз возить. А прежде чем получить баланду, мы должны были читать молитву Адольфу Гитлеру», – рассказывает он.
Саласпилс, по данным, приведенным научного сотрудника Института российской истории РАН Александра Дюкова, в 1941 году создавался в первую очередь для содержания латвийских и депортированных из Германии и других стран евреев. Однако в итоге их оказалось там меньшинство – позже сюда стали посылать военнопленных, участников антинацистского сопротивления, а в марте 1943 года – женщин и детей, вывезенных из белорусских сел и деревень Ленинградской и Псковских областей в результате карательных акций нацистов. Так, во время операции латышских и помогавших им литовских и украинских полицейских батальонов только из одного – Освейского – района Витебской области было угнано около 15 тысяч человек, причем взрослых отправили в Германию на принудительные работы, а детей – в Саласпилс.
В изданном в 2006 году сборнике архивных документов «Латвия под игом нацизма» приводятся следующие данные: «в марте 1943 года в лагерь пригнали 20 тысяч советских граждан вместе с детьми…детей сразу же отбирали у родителей, матери их не отдавали, но детей буквально вырывали из рук… грудных младенцев и детей до 5 лет помещали в отдельный барак, где они умирали в массовом порядке, только за один год таким образом погибло более трёх тысяч детей».
Российский историк Станислав Аристов в научной статье «О проблемах истории концентрационного лагеря Саласпилс» также пишет о том, что детей в возрасте до шести лет, заболевших, например, корью, не лечили, а специально усугубляли болезнь купанием, после чего дети умирали буквально за два-три дня. Приводятся и такие факты: «Несмотря на зимнюю стужу, привезённых детей голыми и босыми полкилометра гнали в барак, носивший наименование бани, где заставляли их мыться холодной водой. Затем таким же порядком детей, старший из которых не достигал ещё 12-летнего возраста, гнали в другой барак, в котором голыми держали их на холоде по 5—6 суток».
Кроме того, немецкие врачи в Саласпилсе проводили над детьми чудовищные эксперименты, содержание которых невозможно описать любому человеку, живущему по обычным морально-нравственным нормам. В порядке вещей был и забор крови у детей Саласпилса для военнослужащих вермахта, при этом со здоровьем «доноров» никто не считался, кровь переставали забирать только у умерших.
Бывший узник Юрий Небараков считает, что сегодня, когда с того страшного времени прошло уже более семи десятилетий, современные поколения постепенно утрачивают память о тех событиях. Немало тому, по его мнению, способствуют латвийские историки, которые пытаются упростить и сократить историю Саласпилса. К примеру, в книге Карлиса Кангерса, Улдиса Нейбургса и Рудите Виксне «За этими воротами стонет земля. Саласпилсский лагерь, 1941-1944» утверждается, что количество жертв лагеря сильно преувеличено, а медицинские эксперименты и прочие ужасы являются якобы «мифом советской пропаганды». В отличие от того же Небарокова они не видели этого своими глазами…
Источник:
Новости партнёров
реклама
.jpg)
