Бабушкино наследство

Андрей подумал, упади сейчас бабушка - наступит конец этим мучениям, и пристыдился своей мысли.

Он расшнуровал ботинки. Шнурки мокрые, тяжелые, холодные - хотелось вымыть руки. Подняв с пола принесенный пакет с продуктами, прошел в кухоньку, заставленную тумбочками и увешанную липкими от жирного чада полками. Андрей разложил покупки. Сметана, яйца и молоко отправились в советский холодильник. Закрыв его, Андрей прижал дверцу с прохудившейся резинкой, достал из пакета буханку и положил в деревянную хлебницу.

Перед выходом Андрей осмотрел кухню. Глаза выхватили грязную поверхность старой газовой плиты, выцветшую клеенку на столе, протершийся линолеум. Из крана капала вода.

Намыливая руки над почерневшей местами ванной, Андрей подумал, что в стене между кухней и комнатой можно прорубить дверь. А лучше вообще снести и сделать квартиру-студию. За счет коридора получится увеличить ванную комнату. Не сильно, но и полметра...

- Хватит! - прошептал Андрей, стараясь перевести поток мыслей в другое русло. Вымыв руки, он потянулся было к бабушкиному полотенцу, но в последний момент отдернул руки и вытер их о себя.

- Андрюшенька, приготовить блинчики? - спросила бабушка.

- Не надо, ба.

- Чая?

- Нет, ба, спасибо. Тороплюсь - дела.

В прихожей бабушка пыталась всунуть денег за продукты, но тщетно. В подъезде Андрей вспомнил про потолок. Такой низкий - рукой дотянешься! И волнами весь - вручную не выровняешь, и гипсокартон не подойдет. Может, натяжные? Андрей злился на себя. Он не желал бабушке смерти. Эти мысли были плодом стыда и безысходности - взрослый парень, двадцать семь лет, а живет с родителями. Квартиры нет, машины тоже. Катя вечно недовольна. На работе проблемы, в стране кризис, съемная квартира не по карману. Но Андрей никогда не пожелает бабушке смерти из-за квартиры. Да и квартирка-то неказистая. Сколько денег угрохать в ремонт придется, а площадь маленькая и планировка неудачная.

“Совки! - с досадой думал Андрей, выходя из подъезда. - Ни страну построить нормальную не смогли, ни удобные квартиры сделать!”

* * *

Бабушку не так давно выписали из больницы после инфаркта. Она пожила месяц с Андреем и его родителями. Днями напролет смотрела телевизор, периодически копошилась в сумке, стоявшей у дивана, шуршала целлофановыми пакетами, салфетками, упаковками от таблеток. Их приходилось пить горстями три раза в день, чтобы поддерживать остатки жизни в дряхлеющем теле.

Бабушка старалась не досаждать. Телевизор включала тихо. Она сидела на краю дивана, подавшись вперед, чтобы лучше слышать очередное ток-шоу или выпуск новостей.




Как-то заговорила с Андреем. Рассказывала историю из молодости про командировку в Грузию (бабушка работала на заводе инженером-конструктором). Андрей слышал об этом не раз, и изредка поддакивал, не вникая в повествование. Пока бабушка рассказывала о грузине-ухажере, которому отказала, чтоб сидеть с внуком (с ним), Андрей, уткнувшись в смартфон, строчил комментарий к фотографии Кати в Инстаграмме. Та обижалась, если Андрей не ставил ей лайки и не комментировал фото.

Потом бабушка обратилась с просьбой к Андрею:

- Шкатулка у меня дома деревянная... Сможешь привезти?

- Не знаю, ба. Время будет - привезу...

Времени Андрей не нашел. Бабушка о просьбе не напомнила, а через несколько дней вернулась к себе.

Андрей раз в неделю навещал бабушку, покупал продукты. Однажды она сидела с той деревянной шкатулкой, рассматривала что-то и тихонько всхлипывала. Андрей переждал неловкий момент на кухне, после попрощался и спешно уехал.

В другой раз бабушка сидела молча в полумраке - шторы на окне сдвинуты, телевизор выключен. Она смотрела в пол.

- Не хочется умирать, Андрюш, - проговорила бабушка.

- Понятно, - вздохнул Андрей. Ему хотелось уйти от разговора. На счастье, разговора не последовало, лишь давящая тишина, да вода капала из крана в кухне.

- Ба, я там принес молоко, хлеб, яйца, колбасу. По местам разложил, - прервал Андрей мучительную паузу. - Я пойду.

- Может блинчиков? Мука у меня есть… - бабушка подалась вперед, в ее глазах будто вспыхнуло что-то

- Ба, мне пора уже.

- Ладно. Иди, Андрюшенька. Спасибо тебе, мой хороший.

Глаза бабушки снова затуманились.





* * *

В один из первых летних дней Андрей и Катя шли по набережной, взявшись за руки. Солнце отражалось в модных Катиных очках. Теплый ветер обдувал волосы. Катя откусила эскимо, облизала перепачканные шоколадом губы.

- Не хочешь в Италию? А Греция? - спросила Катя.

Андрей рассматривал этот вариант. Неплохо, но за двоих все равно выходило дороговато.

- Давай скинемся, - стыдливо предложил Андрей.

- Я могу и одна полететь, - Катя отпустила руку Андрея.

- Нет, или баш на баш, или не полетим никуда, - Андрей попытался взять ее за руку.




- Полечу, - Катя спрятала руку в карман джинс. - Денег нет? Возьми кредит.

Дальнейшая прогулка не принесла Андрею удовольствия. Его раздражали и фонтаны, искрящиеся на солнце, и детский визг, раздававшийся тут и там. Злило и то, что вечером нужно идти к бабушке. Андрея бесило решительно все.

* * *

- Как у вас с Катенькой? - спросила бабушка в тот вечер, словно чувствовала.

- Нормально, - неохотно ответил Андрей.

- Девочки сейчас требовательные пошли, - вздохнула бабушка. - Капризные.

Андрей помолчал с полминуты, и тут его прорвало. Он пересказал бабушке разговор с Катей, упомянул о низкой зарплате, приплел сюда кризис и высокие цены, проехался по политике в целом и по каждому депутату в отдельности. Выслушав, бабушка удивилась:

- Коли денег нет, зачем так далеко ездить? Можно же в Крым или Абхазию.

Андрей промямлил, что-де в Европе отдохнуть можно, а в Крыму или Абхазии только еще больше устанешь. Никакого сервиса. Только грязь и вечно недовольные морды.




Бабушка поднялась с дивана, опершись на палку, и проковыляла к секретеру. Не сразу справилась с ключом - пришлось повозиться. Достала из секретера коробочку, извлекла из нее пакет, и, развернув, вытащила небольшую стопку денег - все содержимое. Андрей уговаривал бабушку спрятать деньги, не хотел брать, но в итоге сдался.

- Ты мне помогаешь, и я хочу помочь, - сказала бабушка.

Прощаясь, Андрей поцеловал бабушку. Давно ее не целовал. Ему виделась в этом жесте надуманность и даже глупость, а тут вдруг захотелось.

* * *

Спустя месяц Андрей и Катя отправились в Грецию. День Рождения бабушки приходился как раз на их отпуск, и Андрей долго извинялся, что не сможет присутствовать.

- Подумаешь, День Рождения! - успокаивала бабушка. В последние недели она заметно взбодрилась. - Сколько у меня их было, этих дней рождений.

Отпуск в Греции был восхитителен. Жаркое солнце и теплое ласковое море, сытный обед в ресторане во время знойной сиесты, бутылка полусухого на разогретом за день песчаном пляже, сладкие стоны и страстное хмельное дыхание Кати по ночам. Им давно не было так хорошо вместе. Вечерами, глядя с балкона на светящуюся воду бассейна и вдыхая теплый воздух, Андрей размышлял о том, что, должно быть их отношения переходят в новую стадию, мечтал о будущем, подумывал о смене работы.




Вернувшись из отпуска, Андрей небрежно поцеловал маму и потащил чемодан в свою комнату.

- На завтра планов не строй. Бабушка умерла. Хоронить поедем, - тихо произнесла мать.

Андрей разбирал чемодан. Он силился найти в себе грусть, но тщетно. Не смог отыскать ее и на следующий день, пока отпевали бабушку. Даже когда гроб опустили в могилу, и Андрей бросил горсть земли на его крышку - это были машинальные действия за которыми Андрей не чувствовал ничего. Только желание поскорее вымыть руки.

* * *

Квартира бабушки отошла по завещанию Андрею. Войдя внутрь, он постоял в темной прихожей. Тишине мешало мерное капание на кухне.

Андрей разулся, прошел в комнату, сел на диван. Там, где обычно сидела бабушка, под покрывалом лежала стопка простыней. Бабушка подложила, чтобы не чувствовались пружины старого дивана. Андрей включил телевизор. Картинку искажали помехи. Непонятно, как бабушка его смотрела.

Оглядевшись, Андрей обнаружил на столе деревянную шкатулку. Он подошел к столу, взял ее. Обычная старая шкатулка. Металлическая витая ручка на крышке отполирована частым прикосновением бабушкиных рук.

Андрей сел на диван со шкатулкой в руках. Открыл. Внутри стопка фотографий - черно-белые пожелтевшие от времени снимки незнакомых людей. На одной из карточек Андрей увидел деда. Тот погиб задолго до его рождения - несчастный случай на производстве. Бабушке пришлось тащить двоих детей в одиночку. На других фотографиях Андрей обнаружил молодую бабушку. Странно было видеть ее такой. Приходило осознание, что бабушка не всегда была бабушкой. Когда-то она была девочкой, позже девушкой. У бабушки была жизнь, она мечтала, строила планы. У нее были ухажеры, она влюблялась, занималась сексом… Не сексом. Секс - это то, что было у Андрея и Кати. Бабушка занималась любовью. Это слово подходило лучше, хотя и оно вызывало внутреннее сопротивление.

Помимо фотографий в шкатулке лежали письма. Судя по адресу, от грузина из бабушкиного рассказа. Были еще несколько вещей: обручальное кольцо, медаль в награду за успехи на заводе, серьги (старые, еще, видимо, прабабкины) и...

Андрею сдавило горло.

В шкатулке лежал сувенир - цветочек из стекла. Дешевая стекляшка, подаренная им бабушке, купленная в переходе рублей за сто. Будучи бедным студентом, он купил сувенир, чтобы отдариться. Подарил и забыл, а бабушка хранила эту безделушку словно драгоценность.

Андрей захотел выбежать из квартиры, но прошел в кухню и опустился на табуретку. Он вспомнил, как ребенком сидел за этим столом. Перед ним кружка теплого молока, и он крошит в него печенье «Юбилейное». А на газу шкварчит сковородка - бабушка делает блины. Тогда казалось, что счастье безгранично, но Андрей вырос, и счастья перестало хватать.

Вода из крана капала и капала.

- Первым делом поменяю чертов кран, - прошептал Андрей и несколько раз моргнул, чтобы сбить подступающие слезы.