Куба. Часть 1: центр и дорога из Баку

Автор:

06 мая 2020 08:57

673

Баку и Куба для русского уха звучит перевёртышем почти как Токио и Киото, но на азербайджанском два названия пишутся заметно по-разному. Да и произношение напоминает скорее не о барбудос-комрадес, а бородатых поморах - Губа.

Старинный городок (24 тыс. жителей) под горой Шахдаг в 200км от Баку, в Азербайджане отвечает за Большой Кавказ. Фактически, это уже Дагестан, и даже цвет неба и вкус воздуха здесь заставляют вспомнить не Персию, а Волгу. На вторую часть рассказа о Губе я оставлю колоритнейшую Красную Слободу за рекой Гудиалчай, а в первой части покажу уездный город и дорогу из Баку мимо старых вокзалов и горы Бешбармак, замыкающей "стену Кавказа".

Из Баку ходит электричка до станции Ялама на реке Самур у границы с Россией, но расписание её абсолютно неудобное, да и стоит Губа в стороне от железных дорог. Хмурым утром, раньше первых автобусов, я приехал на Центральный автовокзал, где в это время уже ждали пассажиров коллективные такси. Надо сказать, в Закавказье такой транспорт куда менее популярен, чем в Средней Азии, и потому дороже - до Губы 7 манат против 3 (350 и 120 рублей соответственно). Но и 200 километров путь не близкий, больше 3 часов маршруткой и меньше 2 коллективным такси. Первую половину - тесные апшеронские сёла, совсем не индустриальные окраины Сумгаита и поворот к Леденцовым горам, похожим на мангышлакские чинки, - я благополучно проспал, а изредка открывая глаза, видел столь привычные по бакинской округе пейзажи:

Но ровно на пол-дороги над трассой и берегом моря нависает гора Бешбармак, и название её вовсе не случайно созвучно с любимым блюдом казахов - в переводе с тюркского это слово значит Пять Пальцев:

Высота скалы - 362 метра... а фактически 380 с чем-то, ведь каспийские берега лежат ниже уровня моря:

На самом деле Бешбармак - конечно же, не завершение Кавказа. На карте хорошо заметно, что Главный хребет кажет прямо на Баку и продолжается в море Апшеронским полуостровом, а "пальцы" Бешбармака торчат из вполне себе северного склона. Но на местности эта скала кажется гигантской вехой между Дагестаном и Закавказьем, и судя по своей славе - не мне одному. На кадре выше помимо мавзолеев чтимого кладбища просматриваются у самых скал и руины укреплений - возможно, остатки средневекового города Хурсангала.

Но в первую очередь подножье Бешбармака служило караван-сараем, местом отдыха в конце важной части пути, за которым, с какой стороны ни подойди, многое становилось иначе. Как дань традиции караван-сарай существует и ныне, в первую очередь для автобусов на полдороги из городов на севере Азербайджана в Баку.

Посреди торговых рядов стоит новодельный мавзолей Хыдыр-Зунджа - конечно же, гора на стыке двух миров не могла не породить легенд. На её вершине, говорят, по-прежнему есть родники, вода их сочится по скользким покатым скалам, и пройти к источнику, не поскользнувшись, может лишь угодный Богу человек. Вода с руки Аллаха не может не быть чудотворной, в легендах и вовсе давала бессмертие, а главным неудачником в попытках к ней приобщиться выходил Искандер. В одном варианте полководец послал за водой своего солдата, но на обратном пути тот разлил кувшин, и, никому об этом не сказав, принёс царю обычную воду. Но царь уверовал в своё бессмертие и с крошечным войском пошёл войной на великую Персию, которую, как знаем мы из учебников истории, раскатал в пух и прах. В другой версии спутником Александра Македонского был Хызр, вечно молодой мусульманский пророк, герой притч и покровитель моряков и путников. Из двух родников на вершине сочились молоко и мутная ржавая жижа, и Искадер, испив молока, ещё несколько лет повоевал да помер, а испивший ржавой водицы Хызр живёт и здравствует до сих пор. Что не мешает, однако, существовать его мавзолею, где теперь азербайджанский дальнобойщик молится о том, чтобы не разорившись на постах ГАИ доехать до Москвы с перегрузом...

От скалы, на расстоянии 220 метров друг от друга, до самого моря когда-то тянулась пара крепостных стен. То же самое было в Дербенте и ещё в паре мест по дороге отсюда к нему. Бешбармак открывает гигантский шлюз между благословенным Ираном и страшным Тураном, светлой и тёмной половинами мира из тех времён, когда Персия была одной из величайших держав. Грандиозные системы укреплений там, где Кавказские горы подходят ближе всего к Каспию, построил в 6 веке Хосров I Ануширван, величайший шахиншах из династии Сасанидов. Но с течением веков этот шлюз успел превратиться в особую историческую область, этакое не Пред- и не За-, а Подкавказье, где даже отдельное государство успело сложиться - Кубинское ханство в 18 столетии.

Напротив Бешбармака в море видны скалистые острова, по преданию - плоты братьев, превратившихся в камень за то, что ушли в море, бросив Хызра на берегу. Дальше коридор расширяется, море уходит за горизонт, горы делаются ниже и скучнее, а самым заметным элементом пейзажа остаётся железная дорога:

Проложенная в 1898-1900 годах из Баку в Дербент, она впервые соединила разраставшуюся с 1860-х годов железнодорожную сеть Закавказья с рельсовым миром остальной Российской империи. И так как здесь не было войн с тяжёлым оружием, архитектура её станций с облицовкой из местного гюша неплохо сохранилась:

Ныне (будем считать, что карантин таки не вечен) по ней ходят уже упоминавшаяся электричка в Яламу и все международные поезда из Баку, кроме тбилисского.

На фоне водонапорных башен - пейзажи прикаспийских сёл:

А в одном месте, ближе к Бешбармаку - ещё и ветряки, в Закавказье дело не сказать чтобы обычное.

Чуть дальше, между Сиазанью и Шабраном, с дороги просматриваются в горах очертания стен и башен. Это Чирах-кала, Крепость-Светильник, построенная всё тем же Ануширваном почти 1500 лет назад и куда как позже получившая своё прозвище - за очертания уцелевших фрагментов. До неё можно было бы добраться, потратив пол-дня или солидную сумму на такси из Шабрана через ближайшее село Кала-Алты, но я в итоге поленился, ограничившись взглядом издалека. От Чирах-кала к морю тянулись Гильгильчайские стены - следующая "камера" Великого шлюза:

О том, что когда-то ключи от шлюза принадлежали кочевниками, напоминает древнейшее название этого края - Маскут, явно намекающее на массагетов, то есть скифов, оказавшихся слишком грозным врагом что для Искандера Двурогого, что для Кира Великого. Однако ещё до строительства Ануширвановых укреплений здесь появился торговый город Шабран, судя по названию основанный то ли скифским племенем суваров, то ли шахиншахом Шапуром. На рубеже тысячелетий в Ширване, благодаря своему "проходному двору" ставшим самым развитым государством будущего Азербайджана, Шабран был городом №2, где имелась даже усыпальница Ширваншахов. Городом №1 же была стольная Шемаха за горами, вдали от "проходного двора", так что не будет преувеличением назвать Шабран предшественником Баку, чьё возвышение в 12 веке и обернулось его упадком. Как торговый город Шабран простоял ещё несколько веков, а окончательно опустел в 18 веке. Из его караван-сараев, однако, выросло крупное селение с донельзя скифским названием Дивич, в 1961 году получившее статус города, а в 2010 года вновь ставшее Шабраном. Нынешний город (23 тыс. жителей) - на кадре выше, а городище древнего Шабрана лежит дальше по трассе, у села Шахназарли.

За Шабраном начинается Гусарская равнина вдоль параллельных рек Гудиалчай и Гусарчай. Дорога раздваивается, и справа остаётся Хачмаз (39 тыс. жителей), примечательным большим красивым вокзалом, различными инсталляциями, подобающими на воротах страны, и руинами "албанской" (то есть армянской) церкви. Из слободки армянских купцов он и вырос, но как водится, с постройкой железной дороги перетянул на себя роль регионального центра у старинной Губы. К ней дорога уходит налево, но там в принципе какие-то более исторические места - например, в 9км за Губой стоит город Гусар (16 тыс. жителей), выросший в 1820-95 годах годах как ставка Ширванского полка. В 1836 году полк посещал Лермонтов, о чём напоминает его-дом музей, в 1877 гарнизон отбил последний набег горцев, ну а с выводом полка выросший рядом посёлок никуда не делся, в 1920-х обзавёлся живописным мостом, а в 1938 получил статус города. На пограничной же реке Самур дорога приведёт в село Хазра с мавзолеем шейха Джунейды (1544), между прочим деда самого Исмаила Хатаи, в начале 16 века построившего в Иране шиитскую империю Сефевидов. Собственно, сам Джунейд под этим куполом не покоился никогда - мавзолей Сефевиды построили скорее как зал памяти, увезя прах предка в родовое гнездо Ардебиль. Впрочем, здесь - суннитский край: 90% населения Гусарского района составляют лезгины, крупнейшее национальное меньшинство Азербайджана (4% населения страны), нам уже немного знакомое по молоканской Ивановке по ту сторону гор, куда они переселялись в колхозы. В этническом плане север страны кажется зеркальным отражением юга: лезгины, как и талыши, живут по обе стороны пограничной реки (там - Астарачай, тут - Самур), бакинская власть глядит на них с недоверием, а в Губе, как в Ленкорани, азербайджанцы остаются большинством.
На самом подъезде к Губе встречает что-то похожее на казачью крепость - добро пожаловать в Дагестан!

Из дагестанских распрей и родилось некогда занимавшее весь Великий шлюз Кубинское ханство. Родоначальник его династии Гусейн-хан был из кайтагцев, старшей ветви их уцмиев (князей), которую в середине 17 века почти полностью вырезала в одной из междоусобиц младшая ветвь. Малолетнего Гусейна спрятал один из приближённых да отвёз к кумыкскому шамхалу - верховному правителю дагестанских племён. При шамхальском дворе в Тарках (близ нынешней Махачкалы) мальчик вырос и по достижении совершеннолетия отправился на службу персидскому шаху в Сальян (к югу от Баку). Там он перешёл в шиизм да женился на дочери знатного вельможи из стольного Исфахана, а его наследнику Султан-Ахмеду шах даровал титул хана Сальян и Худата. Последний - небольшой городок по соседству с Хачмазом, был в те годы центром Гусарской равнины, и с возвращением туда Султан-Ахмеда превратился в шиитский оплот на краю суннитского Дагестана. Который и взбунтовался в 1711 году под руководством Хаджи-Давуда - того же по сути имама Шамиля, только не с христианской Россией сражавшегося, а с шиитской Персией, да ещё и при поддержке турок. Лезгины взяли Худат и вырезали ненавистных шиитских ханов, но история повторилась - придворные успели спасти малолетнего Гусейн-Али-хана и тайно вывезти его в селение Таирджар в верховьях Самура. Там и затаился шиитский хан до поры до времени, зная своё происхождение и получив соответствующее образование, а предателей в его кругу каким-то чудом не нашлось. Его время пришло в 1735 году, когда в Дагестан вторгся Надир-шах, "иранский Пётр I", занимавшийся "собиранием земель", утраченных Ираном после падения Сефевидов. В родной Худат под властью Персии Гусейн-Али уже не вернулся, обосновавшись в том же 1735 году в селении Губа на Гудиалчае, на месте ещё античного полумифического города Хобота. Ну а в 1747, когда Надир-шах был убит заговорщиками и по всему Азербайджану местные царьки один за другим провозглашали ханства, Гусейну-Али ничего не осталось, кроме как последовать их примеру.

Расположенное в Великом шлюзе, по другую сторону гор, Кубинское ханство было самым непохожим на другие. Шиитская тюркоязычная знать тут правила суннитами-лезгинами, но удивительным образом ханы смогли обратить это себе на пользу. Суннитское духовенство в Губе преобладало над шиитским, но хан-шиит мог с ним не считаться и потому его светская власть простиралась даже в те сферы, которые традиционно в мусульманском мире держали имамы да казии. Вдобавок, губинские ханы вновь породнились с кайтагскими уцмиями, тем самым утвердив свой авторитет перед горцами. Впрочем, лезгинам хан всё равно не очень-то не доверял, а потому активно приглашал в свои пределы тех, кто был гоним на остальном Кавказе - армян (Хачмаз), тюркоязычных цыган-шиитов гара (Гарачи), но в первую очередь - горских евреев, "столицей" которых так и осталась Губа. На Гусарской равнине и в горных садах выращивались фрукты и шафран, в аулах ткались лучшие ковры на Северном Кавказе, но самое главное - Кубинское ханство, как и весь Дагестан, обладало собственным производством оружия. Торговые богатства, оснащённость армии, отвага горцев - всё это использовал взошедший в 1758 году на престол Фатали-хан, к концу века фактически построивший небольшую империю от Дербента (ставшего главным городом ханства) до персидского Ардебиля. В 1760-х годах его вассалами стали ханы Баку и Шемахи, и низложив их династии, Фатали мог бы принять древний титул ширваншаха. Расширяя границы, он грамотно выбирал союзников, будь то дагестанские князьки или ханы соседнего Шеки, и на верешине могущества счёл, что уже не так-то от них зависит. Это была ошибка: в 1770-х годах дагестанские горцы вторглись в Губу, разбили шахскую гвардию и вынудили Фатали бежать в Сальян. Там почти потерявший свои завоевания хан решил пойти ва-банк в деле поиска новых союзников, отправив в Петербург посла с ключами от Дербента. Вскоре в Дагестан пришла русская армия под командованием генералов с немецкими фамилиями, но установив в 1775 году протекторат над Кубинским ханством, России было выгодно не вмешиваться в дела вассала - хан вернул своё и продолжил завоевания, а о том, кто здесь власть, царю целесообразнее было говорить уже с его наследниками. В 1780-х Фатали сделал своими вассалами Ленкорань, Ардебиль и Шеки, небезуспешно воевал с мощнейшим в Азербайджане Карабахским ханством, а считались с горячим кубинцем даже Гилян и Тебриз... но всё рухнуло в 1789 году со смертью хана. Его наследникам на разбазаривание отцовских достижений понадобились считанные годы, а в 1806 году ошмётки ханства без особого труда подобрала Россия.

Несколько лет Губой управлял диван из 4 беков и наиба (наместника), которым стал Мирза Мамед, сам хан, только не Кубинский, а Бакинский. В 1810 году Кубинское ханство окончательно отменили, передав в прямое управление коменданту Губы, а в 1813-м и персидские претензии на него были сняты по итогам войны. В 1830 году Губа стала центром уезда - сначала Каспийской области, с 1846 - Дербентской губернии, а с её разделом в 1860 году - Бакинской губернии. К началу ХХ века это был средних размеров (15 тыс. жителей) уездный городок, большую часть населения которого составляли примерно поровну азербайджанцы и горские евреи с небольшими (по несколько сотен человек) общинами русских и армян. В 1918 году Губу заняли войска Бакинской коммуны, и я здесь так и не дошёл до огромного мемориала (2013) на найденной в 2007 году братской могиле жертв резни, которую тогда устроили дашнаки. Армяне, впрочем, наоборот, утверждают, что это могила армян, убитых несколько месяцев спустя, когда турки взяли Баку, а сюда распространилась власть Азербайджанской демократической республики, ну а я не вижу причин, по которым каждая из версий может быть правдоподобнее другой. Гражданская война тогда и определила границы - сложись всё чуть иначе, с равным успехом и Азербайджану мог достаться Дербент, и России в лице Дагестана - губинская округа.

Автовокзал в Губе расположен на самой окраине, и в центр я ехал автобусом мимо базара да воинского памятника, которые оставлю на часть "через одну". Центр Губы опознаётся по завитушным фонарям и малоэтажной застройке, над которой нависает Боковй хребет Кавказа. В облака скрыта высшая точка Азербайджана (4466м) Базардюзю, но не она, а скалистый Шахдаг (4243м) - главная гора в азербайджанской части Дагестана.

В считанных кварталах друг от друга стоят памятники Владимиру Маяковскому и полумифическому Деде Коркуту из казахстанских пустынь, которого тюркские народы неизменно почитают изобретателем своих главных музыкальных инструментов.

Напротив Коркута на главной улице - типично уездный дом из красного кирпича, какая-нибудь уездная управа, городская дума, русско-мусульманская (то есть русскоязычная для местных мусульман) школа или Волжско-Каспийский банк.

Но в основном уездная Губа вдоль улиц Ардебильской, Фатали-хана и (на кадре выше) Расулзаде - такая:

Бесконечные прямые ряды одноэтажных домиков с простейшим декором. На многих, как и у нас, выложены кирпичом даты постройки или имена хозяев. Только - не кириллицей, а арабицей:

Где-то фасады раскрываются тёмными ветхими подворотнями:

Где-то - лавками с колоритными хозяевами:

От дворца Кубинских ханов, как и от упразднённой в 1868 году крепости, не осталось и следа - предки Фатали чего-то выдающегося построить не успели, сам Фатали предпочитал дворцы Шемахи, Баку, Дербента или Ардебиля, и тем более с дворцом не задалось у его потомков. Однако ханский дом тут всё же есть - Аббаса-Кули Бакиханова, русского офицера, сын подавшегося сюда наместником бакинского хана. Впрочем, в историю Аббас-Кули вошёл больше под псевдонимом Кудси - как азербайджанский поэт, историк и этнограф. Его дом начала 19 века на Ардебильской улице с 1943 года занят музеем, а из застройки выделяется разве что по стоящему рядышком памятнику:

Куда более приметны несколько купеческих домов с характерными балконами и завершениями крыши - не знаю точно, какой народ их строил и были ли их хозяева друг другу роднёй. Конкретики по отдельным памятникам царской эпохи в Азербайджане вообще очень мало, а название города, хоть Губа, хоть Куба, введёт в заблуждение любой гугл...

Пара таких домов стоит на центральной площади:

Там же - 8-угольная Джума-мечеть (1791-1802) с новодельным турецким минаретом (41м). Старый минарет, как и медресе, и другие постройки, некогда слагавшие двор, были разрушены в 1930-е годы, а основное здание служило то складом, то музеем ковров.

Джума среди 4 мечетей Старой Губы самая непохожая на другие. Остальные, уже уездных времён, столь же самобытны на фоне других городов, сколь и похожи друг на друга. Например Ардебильская мечеть на улице Фатали-хана, в нынешнем виде построенная в 1895 году, а основанная при квартале, куда Фатали переселил 40 семей из Ардебиля.

Мечеть Сакина-ханум на главной улице Расулзаде построила в 1854 году вдова Бакиханова, и это не случайно - кварталом дальше начинается огромное Верхнее кладбище с колоритными кирпичными мавзолеями, куда я тоже досадным образом забыл дойти.

Зато зашёл внутрь мечети, где обнаружился красивый интерьер:

Самая красивая в Губе мечеть Гаджи-Джафера (1905) на Ардебильской улице не примечательна какой-то особой историей, а названа в честь своего фундатора, местного купца:

Особенно хороши двери:

За которыми довольно простой интерьер:

Помимо мечетей, тут попадаются бани:

В том числе Чухур-Хамам, или Купольная баня рубежа 18-19 веков - вместе с Джума-мечетью одно из двух в городе зданий ханской эпохи:

По назначению баня использовалась до 1980 года, а в 19 веке, по местной легенде, чистоту наводил в ней целый Александр Дюма в своём кавказском вояже.

Дальше Ардебильская улица, первая от Гудиалчая, вдруг входит в густую зелень парка Низами. Увы, почти ничего не нашёл об окружающих его зданиях, но как я понимаю, справа тут краеведческий музей, а слева - шахматная школа (2011):

На барельефах - история Губы, а что за "часовенка" опять же не ясно, но похожа она на те самые мавзолеи Верхнего кладбища. Предполагаю, что это что-нибудь вроде символической могилы Фатали-хана: