21447
6
Журнал Smithsonianmag вспоминает, зачем они бежали от цивилизации и как пережили столкновение с ней.
Пока человечество переживало Вторую мировую войну и запускало первые космические спутники, семья русских отшельников боролась за выживание, поедая кору и заново изобретая примитивные инструменты быта в глухой тайге, за 250 километров до ближайшего поселка.
Тринадцать миллионов квадратных километров дикой сибирской природы кажутся мало подходящим местом для жизни: бесконечные леса, реки, волки, медведи и практически полное безлюдье. Но несмотря на это, в 1978 году, пролетая над тайгой в поисках места для высадки команды геологов, пилот вертолета обнаружил здесь следы людского поселения.
На высоте около 2 метров по склону горы недалеко от безымянного притока реки Абакан, вклинившись между соснами и лиственницами, находилась расчищенная площадка, служившая огородом. Место это прежде никогда не исследовали, советские архивы о проживающих здесь людях молчали, а ближайший поселок находился более чем в 250 километрах от горы. Поверить, что там кто-то живет, было почти невозможно.
Узнав о находке пилота, группа ученых, направленных сюда на поиски железной руды, отправилась на разведку — незнакомые люди в тайге могли оказаться опаснее дикого зверя. Разложив по рюкзакам подарки для возможных друзей и на всякий случай проверив исправность пистолета, группа под руководством геолога Галины Письменской направились к участку в 15 километрах от своего лагеря.
Тринадцать миллионов квадратных километров дикой сибирской природы кажутся мало подходящим местом для жизни: бесконечные леса, реки, волки, медведи и практически полное безлюдье. Но несмотря на это, в 1978 году, пролетая над тайгой в поисках места для высадки команды геологов, пилот вертолета обнаружил здесь следы людского поселения.
На высоте около 2 метров по склону горы недалеко от безымянного притока реки Абакан, вклинившись между соснами и лиственницами, находилась расчищенная площадка, служившая огородом. Место это прежде никогда не исследовали, советские архивы о проживающих здесь людях молчали, а ближайший поселок находился более чем в 250 километрах от горы. Поверить, что там кто-то живет, было почти невозможно.
Узнав о находке пилота, группа ученых, направленных сюда на поиски железной руды, отправилась на разведку — незнакомые люди в тайге могли оказаться опаснее дикого зверя. Разложив по рюкзакам подарки для возможных друзей и на всякий случай проверив исправность пистолета, группа под руководством геолога Галины Письменской направились к участку в 15 километрах от своего лагеря.
×
Первая встреча была волнительной для обеих сторон. Когда исследователи дошли до цели, они увидели ухоженный огород с картошкой, луком, репой и груды таежного хлама вокруг почерневшей от времени и дождей хижины с единственным окошком — размером с карман рюкзака.
Письменская вспоминала, как из-за двери нерешительно выглянул хозяин — древний старик в старой рубахе из мешковины, заплатанных портках, с нечесаной бородой и всклокоченными волосами — и, опасливо глядя на чужаков, согласился пустить их в дом.
Хижина состояла из одной тесной заплесневелой комнаты, низкой, закопченной и холодной, как погреб. Ее пол был покрыт картофельными очистками и скорлупой от кедровых орехов, потолок провисал. В таких условиях в течение 40 лет здесь ютились пять человек.
Письменская вспоминала, как из-за двери нерешительно выглянул хозяин — древний старик в старой рубахе из мешковины, заплатанных портках, с нечесаной бородой и всклокоченными волосами — и, опасливо глядя на чужаков, согласился пустить их в дом.
Хижина состояла из одной тесной заплесневелой комнаты, низкой, закопченной и холодной, как погреб. Ее пол был покрыт картофельными очистками и скорлупой от кедровых орехов, потолок провисал. В таких условиях в течение 40 лет здесь ютились пять человек.
Кроме главы семейства, старика Карпа Лыкова, в доме жили двое его дочерей и двое сыновей. За 17 лет до встречи с учеными здесь же умерла от истощения их мать, Акулина. Хотя речь Карпа звучала разборчиво, его дети уже говорили на своем наречии, искаженном жизнью в изоляции. «Когда сестры говорили между собой, звуки их голоса напоминали замедленное приглушенное воркование», — вспоминала Письменская.
Младшие дети, родившиеся в лесу, до этого никогда не встречали других людей, старшие — забыли, что когда-то жили другой жизнью. Встреча с учеными привела их в исступление. Первое время они отказывались от любых угощений — варенья, чая, хлеба, — бормоча: «Нам это не можно!»
Оказалось, что хлеб тут видел и когда-то пробовал только глава семейства. Но постепенно связи налаживались, дикари привыкали к новым знакомым и с интересом узнавали о технических новинках, появление которых пропустили. Прояснилась и история их поселения в тайге.
Младшие дети, родившиеся в лесу, до этого никогда не встречали других людей, старшие — забыли, что когда-то жили другой жизнью. Встреча с учеными привела их в исступление. Первое время они отказывались от любых угощений — варенья, чая, хлеба, — бормоча: «Нам это не можно!»
Оказалось, что хлеб тут видел и когда-то пробовал только глава семейства. Но постепенно связи налаживались, дикари привыкали к новым знакомым и с интересом узнавали о технических новинках, появление которых пропустили. Прояснилась и история их поселения в тайге.
Карп Лыков был старовером — членом фундаменталистской православной общины, отправляющей религиозные обряды в том виде, в котором они существовали до XVII века. Когда власть оказалась в руках Советов, разрозненные общины староверов, бежавшие в свое время в Сибирь от преследований, начавшихся еще при Петре I, стали уходить все дальше от цивилизации.
Во время репрессий 1930-х годов, когда нападкам подвергалось само христианство, на окраине староверской деревни советский патруль на глазах у Лыкова застрелил его брата. После этого у Карпа не осталось сомнений в том, что нужно бежать.
В 1936 году, собрав пожитки и взяв с собой немного семян, Карп с женой Акулиной и двумя детьми — девятилетним Савином и двухлетней Натальей — ушли в леса, строя хижину за хижиной, пока не обосновались там, где семью нашли геологи. В 1940-м, уже в тайге, родился Дмитрий, в 1943-м — Агафья. Все, что дети знали о внешнем мире, странах, городах, животных, других людях, они черпали из рассказов взрослых и библейских историй.
Но жизнь в тайге тоже давалась нелегко. На многие километры вокруг не было ни души, и Лыковы десятилетиями учились обходиться тем, что было в их распоряжении: вместо обуви шили галоши из бересты; латали одежду, пока она не истлевала от старости, а новую шили из конопляной мешковины.
То немногое, что семья взяла с собой во время побега — примитивная прялка, детали ткацкого станка, два чайника, — со временем приходило в негодность. Когда оба чайника заржавели, их заменили сосудом из бересты, и готовить стало еще сложнее. К моменту встречи с геологами диета семейства состояла в основном из картофельных лепешек с молотой рожью и семенами конопли.
Во время репрессий 1930-х годов, когда нападкам подвергалось само христианство, на окраине староверской деревни советский патруль на глазах у Лыкова застрелил его брата. После этого у Карпа не осталось сомнений в том, что нужно бежать.
В 1936 году, собрав пожитки и взяв с собой немного семян, Карп с женой Акулиной и двумя детьми — девятилетним Савином и двухлетней Натальей — ушли в леса, строя хижину за хижиной, пока не обосновались там, где семью нашли геологи. В 1940-м, уже в тайге, родился Дмитрий, в 1943-м — Агафья. Все, что дети знали о внешнем мире, странах, городах, животных, других людях, они черпали из рассказов взрослых и библейских историй.
Но жизнь в тайге тоже давалась нелегко. На многие километры вокруг не было ни души, и Лыковы десятилетиями учились обходиться тем, что было в их распоряжении: вместо обуви шили галоши из бересты; латали одежду, пока она не истлевала от старости, а новую шили из конопляной мешковины.
То немногое, что семья взяла с собой во время побега — примитивная прялка, детали ткацкого станка, два чайника, — со временем приходило в негодность. Когда оба чайника заржавели, их заменили сосудом из бересты, и готовить стало еще сложнее. К моменту встречи с геологами диета семейства состояла в основном из картофельных лепешек с молотой рожью и семенами конопли.
Беглецы постоянно жили впроголодь. Использовать мясо и мех они начали только в конце 1950-х, когда Дмитрий повзрослел и научился выкапывать ловчие ямы, подолгу преследовать добычу по горам и стал таким выносливым, что мог круглый год охотиться босиком и спать на 40-градусном морозе.
В голодные годы, когда урожай уничтожали животные или заморозки, члены семьи ели листья, коренья, траву, кору и ростки картошки. Именно таким запомнился 1961-й, когда в июне выпал снег, и Акулина, супруга Карпа, отдававшая всю еду детям, скончалась.
Остальных членов семьи спас случай. Обнаружив на огороде случайно проросшее зернышко ржи, семья построила вокруг него забор и охраняла сутками. Колосок принес 18 зернышек, из которых несколько лет восстанавливали посевы ржи.
Ученых поражала любознательность и способности людей, так долго находившихся в информационной изоляции. Из-за того что младшая в семье, Агафья, говорила нараспев и растягивала простые слова в многосложные, некоторые гости Лыковых сперва решили, что она умственно отсталая, — и сильно ошиблись. В семье, где не существовало календарей и часов, она отвечала за одну из самых сложных задач — на протяжении многих лет вела учет времени.
Старик Карп в свои 80 лет с интересом реагировал на все технические новинки: он с энтузиазмом воспринял новость о запуске спутников, рассказав, что заметил перемену еще в 1950-х, когда «звезды стали скоро по небу ходить», и был в восторге от прозрачной целлофановой упаковки: «Господи, что измыслили: стекло, а мнется!»
Но самым прогрессивным членом семьи и любимцем геологов оказался Дмитрий, знаток тайги, сумевший соорудить в хижине печь и сплести берестяные коробы, в которых семья хранила еду. Многие годы, изо дня в день самостоятельно строгая доски из бревен, он подолгу с интересом наблюдал за быстрой работой циркулярной пилы и токарного станка, которые увидел в лагере геологов.
Оказавшись на десятилетия оторванными от современности по воле главы семьи и обстоятельств, Лыковы наконец начали приобщаться к прогрессу. Сперва они приняли от геологов только соль, которой в их рационе не было все 40 лет жизни в тайге. Постепенно согласились взять вилки, ножи, крючки, зерно, ручку, бумагу и электрический фонарик.
Каждое новшество они принимали нехотя, но телевизор — «греховное дело», с которым они столкнулись в лагере геологов — оказался для них непреодолимым соблазном.
Журналист Василий Песков, которому удалось много времени провести рядом с Лыковыми, вспоминал, как семейство тянуло к экрану во время их редких посещений лагеря: «Карп Осипович садится прямо перед экраном. Агафья смотрит, высунув голову из-за двери. Прегрешенье она стремится замаливать сразу — пошепчет, покрестится и снова высунет голову. Старик же молится после, усердно и за все разом».
В голодные годы, когда урожай уничтожали животные или заморозки, члены семьи ели листья, коренья, траву, кору и ростки картошки. Именно таким запомнился 1961-й, когда в июне выпал снег, и Акулина, супруга Карпа, отдававшая всю еду детям, скончалась.
Остальных членов семьи спас случай. Обнаружив на огороде случайно проросшее зернышко ржи, семья построила вокруг него забор и охраняла сутками. Колосок принес 18 зернышек, из которых несколько лет восстанавливали посевы ржи.
Ученых поражала любознательность и способности людей, так долго находившихся в информационной изоляции. Из-за того что младшая в семье, Агафья, говорила нараспев и растягивала простые слова в многосложные, некоторые гости Лыковых сперва решили, что она умственно отсталая, — и сильно ошиблись. В семье, где не существовало календарей и часов, она отвечала за одну из самых сложных задач — на протяжении многих лет вела учет времени.
Старик Карп в свои 80 лет с интересом реагировал на все технические новинки: он с энтузиазмом воспринял новость о запуске спутников, рассказав, что заметил перемену еще в 1950-х, когда «звезды стали скоро по небу ходить», и был в восторге от прозрачной целлофановой упаковки: «Господи, что измыслили: стекло, а мнется!»
Но самым прогрессивным членом семьи и любимцем геологов оказался Дмитрий, знаток тайги, сумевший соорудить в хижине печь и сплести берестяные коробы, в которых семья хранила еду. Многие годы, изо дня в день самостоятельно строгая доски из бревен, он подолгу с интересом наблюдал за быстрой работой циркулярной пилы и токарного станка, которые увидел в лагере геологов.
Оказавшись на десятилетия оторванными от современности по воле главы семьи и обстоятельств, Лыковы наконец начали приобщаться к прогрессу. Сперва они приняли от геологов только соль, которой в их рационе не было все 40 лет жизни в тайге. Постепенно согласились взять вилки, ножи, крючки, зерно, ручку, бумагу и электрический фонарик.
Каждое новшество они принимали нехотя, но телевизор — «греховное дело», с которым они столкнулись в лагере геологов — оказался для них непреодолимым соблазном.
Журналист Василий Песков, которому удалось много времени провести рядом с Лыковыми, вспоминал, как семейство тянуло к экрану во время их редких посещений лагеря: «Карп Осипович садится прямо перед экраном. Агафья смотрит, высунув голову из-за двери. Прегрешенье она стремится замаливать сразу — пошепчет, покрестится и снова высунет голову. Старик же молится после, усердно и за все разом».
Казалось, знакомство с геологами и их полезные в хозяйстве подарки дали семье шанс на выживание. Как часто бывает в жизни, все получилось в точности наоборот: осенью 1981 года троих из четырех детей Карпа не стало. Старшие, Савин и Наталья, скончались из-за почечной недостаточности, возникшей в результате многих лет суровой диеты.
Тогда же от воспаления легких умер Дмитрий — вполне вероятно, что инфекцию он подхватил у геологов. Накануне смерти Дмитрий отказался от их предложения перевезти его в больницу: «Нам этого не можно, — прошептал он перед смертью. — Сколько Бог даст, столько и буду жить».
Оставшихся в живых Карпа и Агафью геологи пытались убедить вернуться к родственникам, жившим в деревнях. В ответ Лыковы лишь перестроили старую хижину, но родное место покинуть отказались.
В 1988 году не стало Карпа. Похоронив отца на горном склоне, Агафья вернулась в хижину. Господь даст, и она проживет — сказала она тогда помогавшим ей геологам. Так и случилось: последний ребенок тайги, спустя четверть века, она и по сей день продолжает жить в одиночестве на горе над Абаканом.
Тогда же от воспаления легких умер Дмитрий — вполне вероятно, что инфекцию он подхватил у геологов. Накануне смерти Дмитрий отказался от их предложения перевезти его в больницу: «Нам этого не можно, — прошептал он перед смертью. — Сколько Бог даст, столько и буду жить».
Оставшихся в живых Карпа и Агафью геологи пытались убедить вернуться к родственникам, жившим в деревнях. В ответ Лыковы лишь перестроили старую хижину, но родное место покинуть отказались.
В 1988 году не стало Карпа. Похоронив отца на горном склоне, Агафья вернулась в хижину. Господь даст, и она проживет — сказала она тогда помогавшим ей геологам. Так и случилось: последний ребенок тайги, спустя четверть века, она и по сей день продолжает жить в одиночестве на горе над Абаканом.
Источник:
Ссылки по теме:
- Мотоциклисту пришлось дважды разнимать драчунов на дороге
- Козёл подмигнул девушке на пляже
- Не стоило заходить за ленту
- Квартира в Таиланде за 44 тысячи рублей в месяц
- В Приморье спасли лошадь, провалившуюся в погреб
Метки: 0110 это интересно
Новости партнёров
реклама
Кому интересна эта тема, читаем: "Таёжный тупик" Василия Пескова.
Матрице это не выгодно. Матрица с детства внушает нам страх перед тем, что находится за забором. Страх охраняет лучше колючки и пулеметчиков на вышках.
Во-вторых, фотографии в тексте не имеют никакого отношения к Лыковым.
Вот тут и фотографии и текст по теме:
http://foto-history.livejournal.com/3175550.htmlhttp://foto-history.livejournal.com/3175550.html
Не важно когда школьник закончил школу. Если подача материала столь примитивно оформлена, то либо школьник тупой, либо учили так, а может то и другое вместе.
Коль появилось желание не лайкодрочерством заниматься, а поделиться информацией с другими, то к делу надо подходить соответственно.
К сожалению такие посты на "Фишках" можно пересчитать по пальцам руки фрезеровщика.
"Внутри была одна комната. Эту единственную комнату освещал тусклый свет. Было тесно, стоял затхлый запах, было грязно, а кругом торчали палки подпиравшие крышу. Тяжело было представить, что здесь проживала такая большая семья. Через минуту тишина была внезапно нарушена рыданиями и причитаниями. Только тогда геологи увидели силуэты двух женщин. Одна из них была в истерике и молилась, и отчетливо было слышно: "Это за наши грехи, грехи наши..." На другую женщину, стоящую на коленях, падал свет из окна и были видны её испуганные глаза."
"Они читали только библию и церковные книги, которые схватила с собой мать."
http://foto-history.livejournal.com/3175550.htmlhttp://foto-history.livejournal.com/3175550.html
Здоровья вам...
-настоящее лицо "верующих".Нет,не избегать того,что считается грехом,а согрешить и потом каяться и молиться...