2763
8
Почти три четверти фундука в мире собирается в Турции, а его крупнейшим покупателем уже много лет является Ferrero - производитель шоколадной пасты Nutella. Но орехи собирают мигранты, в том числе дети, которые работают десятки часов в неделю за очень низкую заработную плату.
"Слово "фундук" для меня означает страдание и тяжелую работу", - рассказал Мехмет Келекчи, регулярно таскающий на спине мешки свежесобранных орехов весом по 35 кг.
Курдские наёмные рабочие, в том числе эта семейная пара и их дети, сгибаются пополам или садятся на корточки, чтобы собрать кучки орехов.
"Слово "фундук" для меня означает страдание и тяжелую работу", - рассказал Мехмет Келекчи, регулярно таскающий на спине мешки свежесобранных орехов весом по 35 кг.
Курдские наёмные рабочие, в том числе эта семейная пара и их дети, сгибаются пополам или садятся на корточки, чтобы собрать кучки орехов.
Мехмет Келекчи таскает мешки весом по 35 кг
10 часов в день на крутых склонах, где легко потерять равновесие - утомительная работа.
А два сборщика, Мустафа и Мохаммед, работают нелегально. Им всего 12 и 10 лет, что значительно ниже минимального трудоспособного возраста Турции.
В августе на черноморском побережье Турции, где собирается 70% фундука в мире, можно застать типичную картину: работники любого возраста ищут на земле орехи.
А два сборщика, Мустафа и Мохаммед, работают нелегально. Им всего 12 и 10 лет, что значительно ниже минимального трудоспособного возраста Турции.
В августе на черноморском побережье Турции, где собирается 70% фундука в мире, можно застать типичную картину: работники любого возраста ищут на земле орехи.
Большинство сборщиков - сезонные мигранты с экономически менее защищённых юга и востока Турции, в основном курды.
Официальная ставка зарплаты, установленная местными властями, составляет 95 лир (16 долларов) в день. При такой ставке рабочим почти невозможно получать минимальную месячную зарплату.
Но семья Мехмета получает ещё меньше - максимум 65 лир, а из этого ещё отдадут 10% комиссионных подрядчику и несколько лир за дорогу в родной город Шанлыурфа.
Казим Яман, один из владельцев ореховой плантации, говорит, что он против детского труда: "Детей заставляют работать, как машины".
При этом он уверяет, что у него нет другого выбора, кроме как платить детям, потому что родители настаивают на том, чтобы их отпрыски работали.
"Когда я говорю детям: "Хватит работать", - они уходят. Но мать и отец хотят, чтобы они работали и им платили", - говорит Казим.
"Этот замкнутый круг необходимо разорвать", - уверен Яман.
Официальная ставка зарплаты, установленная местными властями, составляет 95 лир (16 долларов) в день. При такой ставке рабочим почти невозможно получать минимальную месячную зарплату.
Но семья Мехмета получает ещё меньше - максимум 65 лир, а из этого ещё отдадут 10% комиссионных подрядчику и несколько лир за дорогу в родной город Шанлыурфа.
Казим Яман, один из владельцев ореховой плантации, говорит, что он против детского труда: "Детей заставляют работать, как машины".
При этом он уверяет, что у него нет другого выбора, кроме как платить детям, потому что родители настаивают на том, чтобы их отпрыски работали.
"Когда я говорю детям: "Хватит работать", - они уходят. Но мать и отец хотят, чтобы они работали и им платили", - говорит Казим.
"Этот замкнутый круг необходимо разорвать", - уверен Яман.
×
В Турции около 400 тысяч семейных фундучных орешников, большинство, как у Казима - крошечные. Многие собственники даже не знают, куда уходят их орехи.
В дальнем конце сложной цепочки поставок - известные турецкие и международные кондитерские бренды, в том числе итальянский гигант Ferrero, которому принадлежат такие известные марки, как Nutella, Ferrero Rocher и Kinder.
Ferrero покупает около трети всего турецкого урожая. Ещё бы: концерн производит в год 365 тыс. тонн пасты Nutella.
На сайте Ferrero сказано: "Способность отследить происхождение наших ингредиентов критически важна для обеспечения стандартов качества производства".
К 2020 году происхождение всего фундука, используемого компанией, должно стать на 100% отслеживаемым. Пока отслеживается лишь 39%.
Производственная цепочка может простираться очень далеко.
Энгинай Акчай из города Орду на черноморском побережье - один из тысяч мелких независимых торговцев орехами.
Фермеры поставляют свою продукцию в мешках, а он оплачивает их в соответствии с важнейшим для него качеством - соотношением скорлупы к ядру - перед продажей на фабрики или напрямую экспортерам вроде Ferrero.
В дальнем конце сложной цепочки поставок - известные турецкие и международные кондитерские бренды, в том числе итальянский гигант Ferrero, которому принадлежат такие известные марки, как Nutella, Ferrero Rocher и Kinder.
Ferrero покупает около трети всего турецкого урожая. Ещё бы: концерн производит в год 365 тыс. тонн пасты Nutella.
На сайте Ferrero сказано: "Способность отследить происхождение наших ингредиентов критически важна для обеспечения стандартов качества производства".
К 2020 году происхождение всего фундука, используемого компанией, должно стать на 100% отслеживаемым. Пока отслеживается лишь 39%.
Производственная цепочка может простираться очень далеко.
Энгинай Акчай из города Орду на черноморском побережье - один из тысяч мелких независимых торговцев орехами.
Фермеры поставляют свою продукцию в мешках, а он оплачивает их в соответствии с важнейшим для него качеством - соотношением скорлупы к ядру - перед продажей на фабрики или напрямую экспортерам вроде Ferrero.
Энгинай Акчай измеряет соотношение ореха к скорлупе
Но он говорит, что Ferrero не спрашивает его ни про самих фермеров, ни про условия их работы.
"Вопрос детского труда нас вообще не касается: мониторинг подобных вещей - ответственность государства и сил безопасности", - утверждает Акчай.
Далее в цепочке идут посредники - например, Осман Чакмак. Он покупает орехи у торговцев и продает их Ferrero и другим экспортерам и производителям.
"Я покупаю, я продаю. В этот момент невозможно контролировать тонны фундука", - говорит он и добавляет, что корпорация не доходит до самих фермеров с инспекцией.
"Вопрос детского труда нас вообще не касается: мониторинг подобных вещей - ответственность государства и сил безопасности", - утверждает Акчай.
Далее в цепочке идут посредники - например, Осман Чакмак. Он покупает орехи у торговцев и продает их Ferrero и другим экспортерам и производителям.
"Я покупаю, я продаю. В этот момент невозможно контролировать тонны фундука", - говорит он и добавляет, что корпорация не доходит до самих фермеров с инспекцией.
Флагманская программа Ferrero для фермеров действует в Турции с 2012 года и предлагает бесплатное для производителей фундука обучение более эффективным методам выращивания, чтобы помочь им повысить свои доходы - хотя они по-прежнему могут продавать свои орехи кому угодно. Что они и делают.
На одной из "обучающих" ферм Ferrero агроном Гохан Арикоглу показывает, как при более качественной обрезке, орошении и борьбе с вредителями фундук может давать гроздья до 21 ореха вместо четырёх.
На одной из "обучающих" ферм Ferrero агроном Гохан Арикоглу показывает, как при более качественной обрезке, орошении и борьбе с вредителями фундук может давать гроздья до 21 ореха вместо четырёх.
Гохан Арикоглу знает о фундуке всё
Работая частично с неправительственными организациями и другими агентствами, Ferrero также обучает фермеров, сельскохозяйственных рабочих, подрядчиков и перекупщиков, чтобы те узнавали больше об устойчивом развитии, а также пытается отвадить фермеров от детского труда и шире привлекать женщин.
В корпорации уверяют, что программа охватила более 42 тыс. фермеров с посадками фундука - то есть примерно десятую часть всех сельхозработников Турции, занятых в фундучной отрасли.
Но может ли компания быть уверена в том, что ее фундук не собирают дети?
В корпорации уверяют, что программа охватила более 42 тыс. фермеров с посадками фундука - то есть примерно десятую часть всех сельхозработников Турции, занятых в фундучной отрасли.
Но может ли компания быть уверена в том, что ее фундук не собирают дети?
Генеральный директор Ferrero Hazelnut в Турции Бамси Акин говорит: "Если мы найдём продукт, который производится неэтично, мы не будем его трогать. Мы пытаемся обучать фермеров и отслеживать товар, но полностью ли система чиста? Думаю, сейчас этого никто не может сказать".
На вопрос о посредниках, сказавших Би-би-си, что Ferrero не спрашивает их об источнике орехов, Акин отвечает: "Мы не задаем вопросы, но у нас есть инструменты для мониторинга качества. Перед началом сезона мы поговорили с ними и рассказали о нашей социально ответственной практике".
На вопрос о посредниках, сказавших Би-би-си, что Ferrero не спрашивает их об источнике орехов, Акин отвечает: "Мы не задаем вопросы, но у нас есть инструменты для мониторинга качества. Перед началом сезона мы поговорили с ними и рассказали о нашей социально ответственной практике".
На обочине дороги у своего сада с видом на Черное море фермер Казим Яман наблюдает, как 12-летний Мустафа тащит и опорожняет еще один тяжелый мешок с орехами.
Он с сожалением говорит: "На днях я видел, как отец положил очень тяжёлый мешок на плечи ребенка. Я спросил, что он делает, а в ответ услышал: "Пусть привыкает".
Яман говорит, что компания Ferrero пригласила его принять участие в своей программе сельскохозяйственных ценностей, но он отказался. Как и многие другие производители старшего поколения, он не доверяет переменам.
Он говорит: "Порочный круг невозможно разорвать усилиями одного-двух человек, но со временем он может порваться".
Между тем другая семья курдских сборщиков переезжает в крошечную деревянную хижину без электричества, в которой в течение следующего месяца будут жить шесть человек - мать, взрослый сын, две взрослые дочери и двое маленьких детей.
На вопрос Би-би-си, как часто она ест шоколад с фундуком, мать семейства - Айсе - начинает смеяться.
"Не люблю его. Слишком много я с ним мучаюсь, не хочу его видеть ещё и в шоколаде", - говорит женщина.
Он с сожалением говорит: "На днях я видел, как отец положил очень тяжёлый мешок на плечи ребенка. Я спросил, что он делает, а в ответ услышал: "Пусть привыкает".
Яман говорит, что компания Ferrero пригласила его принять участие в своей программе сельскохозяйственных ценностей, но он отказался. Как и многие другие производители старшего поколения, он не доверяет переменам.
Он говорит: "Порочный круг невозможно разорвать усилиями одного-двух человек, но со временем он может порваться".
Между тем другая семья курдских сборщиков переезжает в крошечную деревянную хижину без электричества, в которой в течение следующего месяца будут жить шесть человек - мать, взрослый сын, две взрослые дочери и двое маленьких детей.
На вопрос Би-би-си, как часто она ест шоколад с фундуком, мать семейства - Айсе - начинает смеяться.
"Не люблю его. Слишком много я с ним мучаюсь, не хочу его видеть ещё и в шоколаде", - говорит женщина.
Источник:
Ссылки по теме:
- Все в шоколаде: чиновницу, опубликовавшую селфи в ванне из нефти, попросили быть скромнее
- Низкопоклонство перед Западом: шоколад и порошок
- Всё гениальное – паста: как неожиданный провал стал фундаментом кондитерской империи
- Вроде и магазин шоколада, но детям такое не покажешь
- Как добывают кедровые орехи
Новости партнёров
реклама
(с) Томас Джозеф Даннинг (1799 1873)
Малазийские дети растут в раю
Китайские дети - ваще в стране счастья
Индийские дети - просто ангелы, не знающие рабского труда.
Мой ребенок - будет пахать как и я.
И только дети турецкого орехового фермера заслужили внимания трудовой инспекции.
Ска, рыдаю.
Они отделались от нас помидорами (с)
Если выгнать этих детей, то они вернутся уже ночью и урожай буду отдавать не владельцу плантации, а напрямую дяде закупщику.
-это меньше чем минималка в Турции...
-но жалеть надо турецких детишек.
-это не мудаки,просто замкнутый круг.Оглянись вокруг и увидишь такую все это рядом
Написано же, что человек измеряют соотношение ореха к скорлупе! Берётся 1кг ореха и отделятся от скорлупы, потом отдельно взвешивается скорлупа и орех в чистом виде. Это делается для того чтобы узнать чистый вес ореха, потому-что его продауют вместе с скорлупой не расклотым!
По твоему из-за 1кг ореха нужно покупать оборудование?