11511
3
Хлеб на подводной лодке - особенный.
Меня тут многие про кормёжку на подводных лодках спрашивают. Про всё в одном посте написать, конечно, сложно и практически невозможно. Например, как я не буду описывать, вы всё равно не поймёте вкус еды, приготовленной на воде двойной дистилляции. Это просто невозможно понять. Когда лодка собирается в поход на два-три месяца, то еду на неё загружают несколько дней (20-30 КАМАЗов, примерно) и распихивают, где только можно. Особо ценную и скоропортящуюся - в специальные холодильные камеры, остальную - где найдут свободное место, то есть везде. Поэтому сегодня я расскажу вам одну историю про хлеб.
Хлеб на подводной лодке - особенный. Его сначала выпекают, потом обезвоживают парами спирта в специальных камерах и упаковывают вакуумом в целлофановые упаковки. Из обычных нарезных батонов и "кирпичиков" чёрного получаются такие деревянные, отдающие спиртом поленца. Перед подачей его пилят, смачивают водой и греют в духовке. Скажу я вам, что такого вкусного хлеба, который в итоге получается, вы не пробовали нигде и никогда. Все ваши французские багеты "прямо из печи" просто нервно курят в сторонке.
Дело было в первой моей автономке. Недели через три мы как-то начали замечать, что порции хлеба на столах резко уменьшаются. На все гневные вопросы интендант Лёня делал вид, что очень занят, и срочно убегал. В итоге вообще однажды на столах мы с удивлением обнаружили полусырае, бесформенные куски теста, гордо выдаваемые камбузными крысами за хлеб собственного приготовления. Естественно, командира попросили разобраться, что за нах творится.
Хлеб на подводной лодке - особенный. Его сначала выпекают, потом обезвоживают парами спирта в специальных камерах и упаковывают вакуумом в целлофановые упаковки. Из обычных нарезных батонов и "кирпичиков" чёрного получаются такие деревянные, отдающие спиртом поленца. Перед подачей его пилят, смачивают водой и греют в духовке. Скажу я вам, что такого вкусного хлеба, который в итоге получается, вы не пробовали нигде и никогда. Все ваши французские багеты "прямо из печи" просто нервно курят в сторонке.
Дело было в первой моей автономке. Недели через три мы как-то начали замечать, что порции хлеба на столах резко уменьшаются. На все гневные вопросы интендант Лёня делал вид, что очень занят, и срочно убегал. В итоге вообще однажды на столах мы с удивлением обнаружили полусырае, бесформенные куски теста, гордо выдаваемые камбузными крысами за хлеб собственного приготовления. Естественно, командира попросили разобраться, что за нах творится.
Мизансцена такова: полдвенадцатого ночи (вообще, конечно, время на подводной лодке - вещь довольно относительная, но было именно так). В центральном посту командир - за вахтенного офицера (спит в командирском кресле, положив нос в нагрудный карман), командир дивизиона живучести Антоныч (самый старый и опытный офицер на корабле: от матроса до капитана 3 ранга дослужился) - за вахтенного механика, и Эдуард, командир группы автоматики общекорабельных систем - за оператора пульта общекорабельных систем. Всякие там штурмана, связисты и прочие бесполезные люди сидят по рубкам, хер знает чем занимаются и поэтому в действии участия не принимают.
Командир вызывает к себе интенданта Лёню на разборки. Лёня весь такой красивый и с белым полотенцем на руке прибегает со стаканом чая для командира.
- Лёня, - бубнит командир из кармана, - что за хуйня происходит?
- У нас всё нормально, тащ командир, - блестит слезой в голубом глазу Лёня, - работаем по плану.
- По плану, -похрапывает командир, - это хорошо. Где хлеб, Лёня?
- Так эта, тащ командир, он эта, того, в общем-то. Кончился, - выдохнул Лёня.
Командир даже проснулся. Он посмотрел на Лёню маленькими красными глазками (они у всех подводников такие в первый месяц плавания) и тихонечко, почти шёпотом спросил:
- Лёня, ты что, дебил?
Лёня даже открыл рот, чтобы что-то ответить, но не успел, так как вынужден был увернуться от брошенного в него стакана с чаем.
- Лёня, - уже громко говорил командир, - а чем мне двести человек кормить два месяца ещё!? Сиськой твоей!? Да если бы сейчас была война, я бы, блять, тебя на кормовом ЭПРОНе расстрелял при первом же всплытии!
Командир вызывает к себе интенданта Лёню на разборки. Лёня весь такой красивый и с белым полотенцем на руке прибегает со стаканом чая для командира.
- Лёня, - бубнит командир из кармана, - что за хуйня происходит?
- У нас всё нормально, тащ командир, - блестит слезой в голубом глазу Лёня, - работаем по плану.
- По плану, -похрапывает командир, - это хорошо. Где хлеб, Лёня?
- Так эта, тащ командир, он эта, того, в общем-то. Кончился, - выдохнул Лёня.
Командир даже проснулся. Он посмотрел на Лёню маленькими красными глазками (они у всех подводников такие в первый месяц плавания) и тихонечко, почти шёпотом спросил:
- Лёня, ты что, дебил?
Лёня даже открыл рот, чтобы что-то ответить, но не успел, так как вынужден был увернуться от брошенного в него стакана с чаем.
- Лёня, - уже громко говорил командир, - а чем мне двести человек кормить два месяца ещё!? Сиськой твоей!? Да если бы сейчас была война, я бы, блять, тебя на кормовом ЭПРОНе расстрелял при первом же всплытии!
- Пропади с глаз моих, нежить, - орал он Лёне в девятнадцатый отсек, через который тот бежал в седьмой на свой камбуз.
- Антоныч, чо ты ржёшь?!
Антоныч с чувством глубокого уважения встал по стойке смирно и доложил:
- Сан Сергеич, да они его потеряли просто и найти не могут. Мы с Эдуардом сейчас сменимся и найдём им хлеб.
Эдуард, конечно, удивился: в его планах была потеря сознания хотя бы на пару часов в своей уютной кроватке, но Эдуард был ещё лейтенантом и в строгом табеле о рангах подводного флота права голоса не имел (хотя и сдал уже к тому времени первым из своего выпуска зачёт на допуск к самостоятельному управлению).
После смены с вахты в начале первого ночи Антоныч с Эдуардом сходили на вечерний чай, выпили сока гуавы (после той автономки сок гуавы и папайи до сих пор не пью), переоделись в лохмотья и пошли играть в глистов. Я, конечно, с тех пор ( а Эдуард - это был я) в таких местах, где мы были в ту ночь, и не лазил больше никогда за всю свою насыщенную событиями жизнь.
Хлеб мы, конечно, нашли - Антоныч всегда был прав. Час, примерно, нам на это понадобился. Вызвали бледного интенданта, который уже писал завещание в своей каморке, и показали ему два вагона хлеба и батонов, разложенных в разных местах ракетных отсеков. Лёня пытался целовать нас в руки и обещал завалить эскалопами его личного приготовления (обманул, сука, конечно), но я так хотел спать, что уснул на том моменте, когда он начал кланяться (про руки и эскалопы мне потом Антоныч рассказал).
Поспать, конечно, удалось минут сорок, потому как сеанс связи, поиск полыньи и всё такое, но хлеб зато все ели от пуза теперь.
Эдуард Овечкин
- Антоныч, чо ты ржёшь?!
Антоныч с чувством глубокого уважения встал по стойке смирно и доложил:
- Сан Сергеич, да они его потеряли просто и найти не могут. Мы с Эдуардом сейчас сменимся и найдём им хлеб.
Эдуард, конечно, удивился: в его планах была потеря сознания хотя бы на пару часов в своей уютной кроватке, но Эдуард был ещё лейтенантом и в строгом табеле о рангах подводного флота права голоса не имел (хотя и сдал уже к тому времени первым из своего выпуска зачёт на допуск к самостоятельному управлению).
После смены с вахты в начале первого ночи Антоныч с Эдуардом сходили на вечерний чай, выпили сока гуавы (после той автономки сок гуавы и папайи до сих пор не пью), переоделись в лохмотья и пошли играть в глистов. Я, конечно, с тех пор ( а Эдуард - это был я) в таких местах, где мы были в ту ночь, и не лазил больше никогда за всю свою насыщенную событиями жизнь.
Хлеб мы, конечно, нашли - Антоныч всегда был прав. Час, примерно, нам на это понадобился. Вызвали бледного интенданта, который уже писал завещание в своей каморке, и показали ему два вагона хлеба и батонов, разложенных в разных местах ракетных отсеков. Лёня пытался целовать нас в руки и обещал завалить эскалопами его личного приготовления (обманул, сука, конечно), но я так хотел спать, что уснул на том моменте, когда он начал кланяться (про руки и эскалопы мне потом Антоныч рассказал).
Поспать, конечно, удалось минут сорок, потому как сеанс связи, поиск полыньи и всё такое, но хлеб зато все ели от пуза теперь.
Эдуард Овечкин
Ссылки по теме:
- Оговорка по Фрейду: Александр Овечкин рассмешил всех, перепутав в интервью слова «бросать» и «срать»
- 15 альтернативно одаренных, которых в нашей стране называют дурачками
- "Что вообще здесь происходит?": 16 фото и видео с драматическим сюжетом
- Забавная политика в карикатурах Виталия Подвицкого
- Спрашивали - отвечаем-2: новая порция убойных ответов на каверзные вопросы
Новости партнёров
реклама
Там жеж 18 глав по 10 рассказов и каждый, каждый можно сюда. Только маты запикать.
Утро окончательно заползло в окошко и оживило замурованных мух, судьба считывала дни по затасканному списку, и комендант города Н., замшелый майор, чувствовал себя как-то печально, как, может быть, чувствует себя отслужившая картофельная ботва.
Его волосы, глаза, губы-скулы, шея-уши, руки-ноги всё говорило о том, что ему пора: либо удавиться, либо демобилизоваться. Но демобилизация, неизбежная, как крах капитализма, не делала навстречу ни одного шага, и дни тянулись, как коридоры гауптвахты, выкрашенные шаровой краской, и капали, капали в побитое темечко.
Комендант давно был существом круглым, но всё ещё мечтал, и все его мечты, как мы уже говорили, с плачем цеплялись только за ослепительный подол её величества мадам демобилизации.
Дверь в неё, конечно же, постучали открылась как раз в тот момент, когда все мечты коменданта всё ещё были на подоле, и комендант, очнувшись и оглянувшись на своего помощника, молодого лейтенанта, стоящего тут же, вздохнул и уставился навстречу знакомым неожиданностям.
Прошу разрешения, в двери возник заношенный старший лейтенант, который, потоптавшись, втащил за собой солдата, держа его за шиворот, вот, товарищ майор, пьёт! Каждый день пьёт! И вообще, товарищ майор…
Голос старлея убаюкал бы коменданта до конца, продолжайся он не пять минут, а десять.
Пьёшь? А, воин-созидатель? комендант, тоскливо скуксившись, уставился воину в лоб, туда, где, по его разумению, должны были быть явные признаки Среднего образования.
«Скотинизм», подумал комендант насчёт того, что ему не давали демобилизации, и со стоном взялся за обкусанную телефонную трубку: слуховые чашечки её были так стерты, как будто комендант владел деревянными ушами.
Москва? Министра обороны… да, подожду…
Помощник коменданта свежий, хрустящий, только с дерева лейтенант со страхом удивился, так бывает с людьми, к которым на лавочку, после обеда, когда хочется рыгнуть и подумать о политике, на самый краешек подсаживается умалишённый.
Министр обороны? Товарищ маршал Советского Союза, докладывает майор Носотыкин… Да, товарищ маршал, да! Как я уже и докладывал. Пьёт!.. Да… Каждый день… Прошу разрешения… Есть… Есть расстрелять… По месту жительства сообщим… Прошу разрешения приступить… Есть…
Комендант положил трубку.
Помощник! Где у нас книга расстрелов?.. А-а, вот она… Так… фамилия, имя, отчество, год и место рождения… домашний адрес… национальность… партийность… Так, где у нас план расстрела?
Комендант нашёл какой-то план, потом он полез в сейф, вытащил оттуда пистолет, передёрнул его и положил рядом.
Помощник, вылезая из орбит, затрясся своей нижней частью, а верхней гипнозно уставился коменданту в затылок, в самый мозг, и по каплям наполнялся ужасом. Каждая новая капля обжигала.
…Так… планируемое мероприятие расстрел… участники… так, место плац, наглядное пособие пистолет Макарова, шестнадцать патронов… руководитель я… исполнитель… Помощник! Слышь, лейтенант, сегодня твоя очередь. Привыкай к нашим боевым будням! Расстреляешь этого, я уже договорился. Распишись вот здесь. Привести в исполнение. Когда шлёпнешь его…
Комендант не договорил: оба тела дробно рухнули. Впечатлительный лейтенант просто, а солдат с запахом.
Комендант долго лил на них из графина с мухами.
Его уволили в запас через месяц. Комендант построил гауптвахту в последний раз и заявил ей, что, если б знать, что всё так просто, он бы начал их стрелять ещё лет десять назад. Пачками.
https://legal-alien.ru/https://legal-alien.ru/
))