10557
20
Самыми устрашающими фигурами для читателя послевоенных советских газет (и зрителя программы «Время») были многочисленные латиноамериканские диктаторы. Даже с американцами были периоды потепления отношений, когда риторика в адрес их руководителей менялась. Но загорелыми генералами в пышных погонах и (часто) темных очках, которые регулярно приходили к власти в, казалось бы, каждой первой стране региона, принято было пугать детей.
Режимы всех этих Пиночетов, Стресснеров и Норьег стали привычным элементом местного политического ландшафта. При этом иногда жестокие политические репрессии сочетались с вполне успешной экономической политикой. Но, конечно, далеко не всегда. В иных случаях латиноамериканские тираны попадали в полную зависимость от внешнего спонсора. Были среди этих кукловодов не только заморские государства, но и частные компании, порой распоряжавшиеся целыми странами как своей собственностью. Самой одиозной из таких корпораций оказался вовсе не нефтегазовый или какой-либо другой сырьевой концерн, а производитель вкусных, полезных и вроде бы безобидных фруктов. Обычные бананы стали причиной переворотов, вторжений, массовых расстрелов, политических убийств и беспощадной эксплуатации человека человеком. Как так вышло?
Страсти по бананам
Несмотря на то что человечество осознало прелесть бананов давным-давно, долгое время удовольствие ими наслаждаться оставалось прерогативой жителей тропических регионов. Между тем для потребителя эта ягода (с ботанической точки зрения) всем хороша. Она вкусна и весьма питательна, а себестоимость ее производства порой меньше, чем у «домашних» фруктов, выращенных рядом с конечным покупателем. Однако бананы очень прихотливы к месту своего появления на свет. Там должно быть тепло, даже жарко, при этом влажно, и эти условия должны быть устойчивы на протяжении длительного времени: с момента посадки до полного созревания проходит около года, а в случае некоторых сортов — и до 19 месяцев. В умеренных широтах бананы не вызревают, но в тропиках со всем этим проблем нет. Проблема с ними заключалась в другом.
×
Массовым продуктом для жителей Европы и Америки банан стал очень поздно из-за особенностей своей транспортировки. Путь до покупателя от родной плантации мог растянуться на несколько недель, а то и месяцев. За это время фрукт успевал испортиться и потерять свою привлекательность во всех смыслах. Этот важный вопрос решили с изобретением двух вещей — железных дорог и холодильников. Первые значительно ускорили доставку продукта от места созревания до морского порта, вторые позволяли поддерживать в пути оптимальную для бананов температуру в 14—15 градусов. К последней трети XIX века и те, и другие стали достаточно массовым явлением, что позволило родиться совершенно новому крупному бизнесу.
Произошло это, как водится, достаточно случайным образом. В июне 1870 года некий довольно молодой 30-летний капитан Лоренцо Доу Бейкер отвез на своей шхуне The Telegraph компанию золотоискателей в Венесуэлу, на берега реки Ориноко. На обратной дороге шхуна зашла в ямайский город Порт Антонио для текущего ремонта, и предприимчивый Лоренцо принялся искать попутный груз для дополнительного заработка. О бананах в США широко еще не было известно, тем не менее Бейкер рискнул взять на борт 608 связок зеленых фруктов. Затея оказалась крайне удачной. Через две недели плавания уже созревшая за время дороги экзотика прибыла в порт Джерси-Сити напротив Манхэттена, где и была успешно продана с хорошей прибылью.
Шхуна немедленно отправилась обратно на Ямайку, и в этот раз взяла на борт уже 1408 связок, которые были доставлены в Бостон. Для сравнения каждая из них обошлась капитану в 25 центов, а была продана в США уже за $2,5—3,25 в зависимости от состояния связки. Бейкер считать умел: взяв в партнеры Эндрю Престона, работавшего клерком в компании, которая купила вторую ямайскую партию, он основал Boston Fruit Company, ставшую впоследствии крупнейшим игроком на банановом рынке островов Вест-Индии.
Шхуна немедленно отправилась обратно на Ямайку, и в этот раз взяла на борт уже 1408 связок, которые были доставлены в Бостон. Для сравнения каждая из них обошлась капитану в 25 центов, а была продана в США уже за $2,5—3,25 в зависимости от состояния связки. Бейкер считать умел: взяв в партнеры Эндрю Престона, работавшего клерком в компании, которая купила вторую ямайскую партию, он основал Boston Fruit Company, ставшую впоследствии крупнейшим игроком на банановом рынке островов Вест-Индии.
Параллельно ценность бананов понял и другой человек. Его звали Майнор Купер Кит, он был уроженцем Бруклина и родился в семье лесопромышленников. Лесом, впрочем, Кит заниматься не захотел. Вместо этого в 1871 году, 23 лет от роду, он отправился в джунгли Коста-Рики, где его дядя руководил прокладкой железной дороги из столицы Сан-Хосе в прикарибский город Лимон. С ее помощью правительство страны рассчитывало значительно увеличить (и ускорить) экспорт кофе в США и Европу, но так получилось, что дорога пригодилась совсем для иного продукта.
Уже в 1873-м Кит, получив в свое распоряжение широкие отводы земли вдоль железной дороги, придумал, как ее рационально использовать. За пару лет в джунглях он успел оценить практичность банана — дешевого и калорийного продукта питания. Его и принялись высаживать вдоль рельсов, чтобы сперва кормить строителей магистрали. Ну а вскоре Киту пришло в голову наладить доставку продукта из коста-риканского Лимона в американский Новый Орлеан, и вот уже пароходы Tropical Trading and Transport Company, компании, в которой бизнесмен сконцентрировал свои банановые интересы, принялись ходить между Центральной Америкой и США, обеспечивая последние экзотическим фруктом.
Рождение «Спрута»
Boston Fruit Company Бейкера и Престона контролировала производителей на островах Карибского моря. К 1895 году компании принадлежало более 16 тыс. га земли, распределенных по 35 плантациям. Пароход с грузом бананов прибывал в Бостон каждые 10 дней. Счет связкам фруктов уже шел на сотни тысяч, позволявших производителю контролировать рынок северо-востока США.
Tropical Trading and Transport Company Майнора Кита концентрировалась на континентальных странах Центральной Америки, а рынком сбыта стали южные штаты США. Рынки обеих компаний не пересекались, поэтому вопрос их объединения стал лишь делом времени. В 1899 году они наконец слились. У одних были плантации на островах и флот белоснежных банановозов, чьи трюмы охлаждались летом и подогревались зимой. У других — плантации на континенте и собственные железные дороги. Так родился монстр, получивший название United Fruit Company и сразу взявший под контроль 80% бананового импорта в США.
У UFC со временем появились и конкуренты. В 1924 году возникла Standard Fruit Company, чьими хозяевами стали сицилийские иммигранты братья Ваккаро, прозванные «королями льда» за свою находчивость в работе с рефрижераторами. Впоследствии Standard Fruit Company объединила свои интересы с ананасным бароном Джеймсом Доулом, и на свет появилась будущая Dole Food Company, ныне один из крупнейших игроков фруктового рынка.
У UFC со временем появились и конкуренты. В 1924 году возникла Standard Fruit Company, чьими хозяевами стали сицилийские иммигранты братья Ваккаро, прозванные «королями льда» за свою находчивость в работе с рефрижераторами. Впоследствии Standard Fruit Company объединила свои интересы с ананасным бароном Джеймсом Доулом, и на свет появилась будущая Dole Food Company, ныне один из крупнейших игроков фруктового рынка.
В 1911-м другой эмигрант, но уже из Кишинева, Шмуэль Змура, после приезда в Америку превратившийся в Сэмюэла Земюррэя, основал Cuyamel Fruit Company. Это была относительно небольшая компания-выскочка, которая, тем не менее, всего за 18 лет успела так досадить гиганту United Fruit Company, что тот предпочел ее приобрести. При этом гений кишиневского Шмуэля заключался в том, что уже в 1933 году он, став крупнейшим акционером UFC, занял и должность ее гендиректора. В данном случае рыба проглотила кита, и именно в период 20-летнего руководства Земюррэя United Fruit Company окончательно стала пугалом для всей прогрессивной общественности мира.
Надо сказать, что, начав работу в Коста-Рике и на островах Вест-Индии, UFC быстро сделала центром своих интересов другие страны. В меньшей степени это была Колумбия, в общем-то достаточно крупное и развитое государство по меркам Латинской Америки. Львиную же долю бананов компания производила на своих плантациях в Гондурасе и Гватемале. Эти соседние страны были во многом похожи. Основу их экономики составляло сельское хозяйство, поначалу преимущественно производство кофе. Именно кофейные компании первыми с позволения все более коррумпировавшегося политического руководства принялись скупать у коренного населения общинные земли, образуя на них высокоэффективные плантации экспортных культур. Естественно, потеряв землю, жители страны были вынуждены наниматься на любую работу, соглашаясь и на физически тяжелые условия труда, и на мизерный заработок.
Вслед за кофейными производителями на эти земли засмотрелись и банановые компании. Там уровень прибылей был таков, что окончательно перетянуть «туземных» чиновников на темную (в данном случае на желтую) сторону Силы не составило особого труда. United Fruit Company и ее конкуренты начали массово приобретать оставшиеся общинные земли, получать концессии на прокладку железных дорог, а по их требованию правительства принялись систематически ограничивать права профсоюзов и ухудшать трудовое законодательство в сельской местности. На низком уровне замораживались зарплаты, вводилась обязательная трудовая повинность для бродяг, с землевладельцев снималась ответственность за любые действия, предпринимавшиеся для защиты своей собственности, что давало им, по сути, право на убийство.
Влияние банановых корпораций выросло настолько, что они могли даже менять правительства, которые по тем или иным причинам переставали их устраивать. Так родился термин «банановые республики».
Влияние банановых корпораций выросло настолько, что они могли даже менять правительства, которые по тем или иным причинам переставали их устраивать. Так родился термин «банановые республики».
Банановые марионетки
Термин, которые и сейчас активно используется для обозначения отсталых стран с сильной зависимостью от иностранного капитала, впервые употребил в 1904 году писатель О. Генри в повести «Короли и капуста». Там речь шла о выдуманном латиноамериканском государстве Анчурия и его токсичных отношениях с компанией «Везувий», закончившихся абьюзом со стороны последней. В 1896—97 годах американский классик около полугода прожил в Гондурасе и мог объективно описать царившие там нравы.
А нравы были таковы, что компании, которые производили вроде бы безобидные радостные фрукты, доставлявшие удовольствие одним фактом своего нахождения на столе, оказались под управлением циничных жестоких людей, не останавливавшихся ни перед чем ради увеличения прибыли. Это был капитализм, возведенный в максимум, когда сильнейший не просто не обращал внимания на слабейших, а делал их своими рабами, используя местных коллаборантов.
А нравы были таковы, что компании, которые производили вроде бы безобидные радостные фрукты, доставлявшие удовольствие одним фактом своего нахождения на столе, оказались под управлением циничных жестоких людей, не останавливавшихся ни перед чем ради увеличения прибыли. Это был капитализм, возведенный в максимум, когда сильнейший не просто не обращал внимания на слабейших, а делал их своими рабами, используя местных коллаборантов.
UFC и аналогичные производители получали освобождение от налогов, земельные права, контроль над транспортной инфраструктурой, управление почтой и другими государственными организациями, фактический запрет на применение трудового законодательства, контроль над полицией и даже армией. В 1911 году президент Гондураса Мигель Давила отдал монополию на производство бананов в стране United Fruit Company. В ответ Сэмюэл Земюррэй, только основавший Cuyamel Fruit Company и купивший в Гондурасе плантации, организовал вторжение в страну частной армии наемников, которая просто свергла Давилу и сделала новым президентом генерала Мануэля Бониллу, бывшего марионеткой Земюррэя.
Экономика Гватемалы и Гондураса была фактически приватизирована производителями бананов и напрочь коррумпированными чиновниками. При этом доходы в такой экономической системе распределялись между частными лицами и корпорациями, а расходы зачастую приходились на государственный бюджет, отчего долги стран постоянно росли. Это, в свою очередь, еще больше привязывало их к корпоративному спонсору.
Экономика Гватемалы и Гондураса была фактически приватизирована производителями бананов и напрочь коррумпированными чиновниками. При этом доходы в такой экономической системе распределялись между частными лицами и корпорациями, а расходы зачастую приходились на государственный бюджет, отчего долги стран постоянно росли. Это, в свою очередь, еще больше привязывало их к корпоративному спонсору.
Любые попытки сопротивления при этом беспощадно карались. В начале декабря 1928 года в Колумбии произошло событие, получившее название «Банановая бойня». Демонстрация объявивших забастовку работников банановых плантаций (люди требовали соблюдения своих базовых прав, например страхования, компенсации за несчастные случаи, шестидневной рабочей недели или выдачи зарплаты деньгами, а не купонами, которые можно было потратить только в корпоративном магазине) была просто расстреляна. Жертвами трагедии, прямую ответственность за которую несут правительство колумбийского президента Мигеля Абадии Мендеса и руководители местного филиала UFC, стали по меньшей мере несколько сотен человек, включая детей. Габриэль Гарсиа Маркес изобразил эти события в своем главном романе «Сто лет одиночества».
Апофеозом влияния компании, к тому времени уже прозванной за свое влияние на регион «Спрутом», стали события 1954 года в Гватемале. В 1944-м местный диктатор Хорхе Убико (естественно, генерал), правивший уже 13 лет, достал всех настолько, что под давлением народного протеста был вынужден уйти в отставку. Пришедшее ему на смену демократическое правительство постепенно проводило реформы, ограничивавшие власть United Fruit Company в стране. Была разрешена деятельность профсоюзов, принят Трудовой кодекс и закон о социальном страховании, начато строительство шоссе, которое должно было стать альтернативой принадлежавшей UFC железной дороге. Корпорация смотрела на это сквозь пальцы целых 10 лет, пока чашу терпения ее менеджеров не переполнила попытка аграрной реформы.
В 1952 году правительство нового демократического президента Хакобо Арбенса приняло декрет №900. В соответствии с ним Гватемала принудительно выкупала за денежную компенсацию неиспользуемые земли сельскохозяйственного назначения и раздавала их безземельным и малоземельным крестьянам. Это была прямая и явная угроза собственности «Спрута». Около половины всех гватемальских земель, принадлежавших United Fruit Company, не использовались. По утверждению менеджеров корпорации, это был «резерв» на случай стихийных бедствий или тому подобного форс-мажора. На самом же деле UFC, изымая из оборота плодородные земли, создавала их искусственный дефицит, не позволяя появляться в стране конкурентам, что, в свою очередь, не давало упасть ценам на бананы. Реформа Арбенса грозила положить этому конец.
Картина художника Диего Риверы La Gloriosa Victoria, изображающая гватемальский переворот 1954 года.
На подготовку реакции United Fruit Company понадобилось два года. За это время корпорация не просто добилась поддержки своих действий со стороны американского правительства, но и переложила на него груз ответственности (директор ЦРУ, фактического организатора переворота, Аллен Даллес был членом совета директоров UFC, а его брат - государственным секретарем страны). По сути, США на государственном уровне организовали в Гватемалу интервенцию (операция PBSUCCESS), в результате которой за 10 дней режим Арбенса был свергнут, а президентом стал полковник Карлос Армас, очередная «банановая» марионетка. Он стремительно вернул конфискованные у UFC земли прежнему собственнику, предоставил ему новые концессии, вновь ужесточил трудовое законодательство и начал массовые репрессии против «коммунистов» и им сочувствующих. Корпорация праздновала триумф, но ее менеджеры не знали, что эпоха «банановых республик» постепенно заканчивается.
Следующие 20 лет цены на бананы практически не росли. Уменьшалась прибыль производителей и их роль в экономиках заинтересованных стран. В 1974 году эти государства попытались увеличить свои доходы от отрасли, создав в ней картель, аналог нефтяного ОПЕК. Попытка закончилась «бананагейтом» 1975 года — скандалом, в результате которого выяснилось, что United Fruit Company платила миллионные взятки гондурасскому президенту Лопесу. Времена уже наступали иные, и корпорация просто не могла себе позволить действия, которые были в порядке вещей в первой половине XX века. Президента Лопеса свергли в результате путча. Тогдашний владелец UFC вышел в окно 44-го этажа Pan Am Building в Нью-Йорке.
В 1980-е бывшая «империя зла», «Спрут», на счету которого десятки тысяч жизней, спонсор жестоких диктатур и капиталистическое пугало для стран соцлагеря, переформатировался и переименовался, превратившись в обычную транснациональную компанию со вполне респектабельным имиджем. Сегодня Chiquita продолжает оставаться одним из крупнейших производителей в своей отрасли, а его белоснежные банановозы все так же бороздят океаны, доставляя вкусные и полезные фрукты на наши с вами столы.
Источник:
Ссылки по теме:
- В США прогремел взрыв. Полиция предполагает, что это был теракт
- Двоих мусульман сняли с самолета за переписку на арабском
- Жители района растрогали доставщика до слёз
- Чудо в рюкзаке: сотрудники мусороперерабатывающего завода спасли котят от неминуемой гибели
- Американская студентка проведет два месяца в тюрьме за нарушение карантина
Новости партнёров
реклама
Да он сам, кого хочешь, бы в окно вывел, одним звонком. На крайняк, уехал бы в условный Гондурас, прикупил бы себе крепостных, и жил бы на "пенсии".
ИМХО помогли ему выйти...
Госчиновник открыто занимается бизнесом?
Не, не может быть, это ж не Россия.
Не знаю, как О'Генри, но лев наш, толстой, точно в гробу перевернулся от таких лексических построений прям, как будто про вайнштейна прочитал.
Впрочем как это перевести красиво и сохранив полный смысл?